Мои опущенные веки.
– Ни для цветка!–
Моя земля, прости навеки,
На все века!
И так же будут таять луны
И таять снег,
Когда промчится этот юный,
Прелестный век.
Я знаю, что нежнейший май
Пред оком Вечности – ничтожен.
Слово вечность, написанное с прописной буквы, – это величественное собственное имя. В стихотворении, посвященном Сергею Эфрону, еще в 1915 году Цветаева это слово писала с прописной буквы, слово как собственное имя:
Я с вызовом ношу его кольцо.
Да в Вечности – жена не на бумаге.
В другом стихотворении это же слово в начале стихотворения, тоже перенасыщенного временными лексемами, ассоциируется с большим промежутком времени (1920):
Времени у нас часок.
Дальше – вечность друг без друга.
Ты на солнечных часах
Монастырских – вызнал время?
На небесных на весах – Взвесил – час?
Для созвездий и для нас
Тот же час – один – над всеми.
Не хочу, чтобы зачах
Этот час!
Только маленький часок
Я у Вечности украла.
Только час – на
Всю любовь.
Так, в конце стиха слово вечность опять возводится в ранг великого, это уже не определенный значительный отрезок времени, как в начале стихотворения. Перед нами великая субстанция, с которой поэт с самой юности может организовать диалог. Это слово становится излюбленным во многих стихах поэта:
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На губах твоих, о страсть!
Горечь! Горечь!
Вечный искус – окончательное пасть.
1917
В другом стихотворении (1919):
Бренные губы и бренные руки
Слепо разрушили вечность мою.
С вечной душою своею в разлуке
Бренные губы и руки пою.
В «Земных приметах» несколько раз повторяется Вечной мужественности взмах!
Строки поэта, звучащие как приговор своему времени, сквозят неприятием временного, лживого настоящего момента, то есть век здесь синонимичен другим темпоральным лексемам:
Век мой – яд мой, век мой – вред мой,
Век мой – враг мой, век мой – ад.
Полифония временных лексем в текстовой партитуре автора
Собственным именем часто выступает и самое «временное» слово: Время.
Это твоя слуга
С тобой говорит,
Господин мой – Время.
1916
Слово встречается и в составе неразложимых конструкций («Генералам двенадцатого года»):
Такие – в роковые времена
Слагают стансы – и идут на плаху.
Причем здесь наблюдается и некая трансформация фразеологизма роковое время. Седые волосы поэт называет «беззакатного времени грозный мел» («Седые волосы»). Иногда эта лексема нарочито повторяется, например, в «Байрону», при этом куплеты обязательно имеют и другие временные лексемы, образуя оригинальный ряд метафор, иногда перерастающих в катахрезу:
Я думаю об утре Вашей славы,
Об утре ваших