Раскусило удила,
Все размыло, все разъело,
Чем душа моя жила.
И душа в чужое тело
Пролилась – и умерла.
Жадны звонкие копыта,
Шумно, дико и темно,
Там – веселье с кровью слито,
Тело в тело вплетено…
Все разбито, все забыто,
Пейте новое вино!
Жадны звонкие копыта,
Будь что будет – все равно!
Оно, октябрь 1905, СПб.
В контексте основная смысло-и сюжетообразующая функция отведена автором глаголам активного физического действия, глаголам движения. Видовременные глагольные формы у З.Н. Гиппиус образуют обычно два (и более) синхронных временных плана: позиция наблюдателя выражается глагольными формами настоящего времени несовершенного вида, второй временной план – изображаемые события актуализируются обычно с помощью глаголов прошедшего времени совершенного вида или одновременным сочетанием таксономических характеристик глаголов, где признаки ирреального будут ведущими. Так, грамматические формы времени выступают как сигналы различных субъектных сфер в структуре повествования.
Таким образом, все вышеизложенное позволяет сделать вывод, что видовременные глагольные формы, образуя континуум художественного текста, способствуют движению сюжета, реальной последовательности событий. Континуум представляет собой художественное осмысление категории времени и пространства объективной действительности.
Категория времени, или темпоральности, реализуется также на синтаксическом уровне русской языковой системы – структурно-семантические типы сложных предложений с временными отношениями частей (соединенных союзами и союзными словами когда, пока, с тех пор, до того, как, едва, только лишь и т.п.). Например:
Ночные знаю странные прозрения:
Когда иду навстречу тишине,
Когда люблю ее прикосновения,
И сила яркая растет во мне.
Ночью, 1904
Я с мудрецом сошлась на грех.
Едва я мудрость стащить успела, —
Он тотчас стал счастливей всех!
Мудрость, 1908
Я холод мертвый ядом растоплю,
Я острого копья не притуплю,
Пока живая сила в нем таится.
Три формы сонета (1), 1907, Париж
Буду весел я и прост, – пока живу…
Тоске времен, 1907, Париж
В условиях синтаксической организации поэтических текстов З.Н. Гиппиус доминирующим можно назвать синтаксический параллелизм фраз, начинающих строфы, зачастую усиленный лексическим повтором. Подобные конструкции выполняют в контексте обычно тексто-и сюжетообразующую функцию, являются одним из ведущих способов репрезентации концептуального, информативно-смыслового текстового пространства, а также выступают в качестве «логического ударения», позволяющего автору направить, заострить читательское внимание, тем самым выполняют дополнительную функцию – прагматическую: