несмотря на его сверхвысокую употребляемость в научном стиле, в поэзии встречается крайне редко (уж слишком неестественно звучит это многосложное слово с соседствующими согласными). У Марины Цветаевой лексема появляется не раз в стихах разных периодов:
Пространство, пространство,
Ты нынче – глухая стена!
Пространством как нотой
В тебя удаляясь.
Пространств, треклятым простыням…; проволокою пространств и другие примеры обнаруживаем мы в ее произведениях, причем «пространство», как и перо самого поэта, постоянно меняется, переиначивается, перетрансформируется. Это и субститут воздуха, атмосферы:
Полное и точное
Чувство головы
С крыльями. Двух способов
Нет – один и прям.
Так, пространством всосанный
Шпиль роняет храм –
Дням…
Поэма воздуха, 1927
Неодолимый – прострись, пространство!
Крови толчок
Ахилл на валу
Или же это путь и преграды впереди:
В этих строках глагол-окказионализм прострись использован не только для идеальной рифмовки с пространством, но и, вероятнее всего, для акцентуации и интенсификации семы «значительное, но неприемлемое».
В стихотворении-обращении к умершему Блоку «Брожу – не дом же плотничать.»:
С молоком кормилицы рязанской
Он всосал наследственные блага:
Триединство Господа и флага,
Русский гимн – и русские пространства.
Здесь выделенное слово означает ширь, просторы, является синонимом словосочетанию «русские широты».
Стихотворение «Наука Фомы» (1923), написанное в загадочном стиле как нравоучение-наука, являет собой образец соединения в одну лексему пространство с семой 'неизвестность' обобщающего указания и отрицания (не здесь – нигде – в пространство):
Круги на воде.
Ушам и очам –
Камень.
Не здесь – так нигде.
В пространство, как в чан
Канул.
Слово-концепт пространство включено и в стихотворение «Страна» (1931):
С фонарем обшарьте
Весь подлунный свет!
Той страны на карте –
Нет, в пространстве – нет.
Боль за страну, которой нет теперь на всем свете, выражается двойным отрицанием, имеющим посередине это слово «пространство», т.е. здесь пространство имеет самое емкое из типов значений.
Лексема место как заместитель слова пространство встречается гораздо реже: например, в «Стихах к Чехии» (1938) 3-я часть начинается:
Есть на карте – место:
Выглянешь – кровь в лицо!
Бьется в муке крестной
Каждое словцо.
Жир, Иуду – чествуй!
Мы же – в ком сердце – есть:
Есть на карте место
Пусто: наша честь.
Идеальные рифмы и ритмика, музыкальность слогов: есть-честь, место-пусто-есть, придавая диссонанс в душе поэта, усиливают горечь, тоску по тому краю, где бьется каждое словцо. Это и Чехия, и далекая родина поэта и сына, и – самое главное – внутренний мир самого поэта, где иногда бывает так «пусто».