Если Лумис меня ударит, я откачусь вправо и вскочу на ноги. Он сжимал топор с такой силой, что побелели костяшки пальцев, лицо его было искажено ненавистью. Внезапно до меня дошло, что каким бы старым ни был Лумис, он хотел заполучить не только золото, но и девушку.
На секунду я подумал, что он одумался, однако Лумис вдруг шагнул вперед, с хрипом втянул воздух и рубанул. Его вздох предупредил меня, но он ударил очень быстро - я едва успел увернуться, и лезвие топора просвистело в нескольких дюймах от моего плеча.
Затем я одним прыжком, как кошка, оказался на ногах и тут же приставил нож к груди Лумиса. У него не было ни единой возможности снова поднять топор, я мог за мгновение распороть ему живот, и он понимал это. Я посмотрел ему в глаза и произнес: - Лумис, ты вонючий ублюдок с манией убийства. У меня есть все основания прикончить тебя.
Тем не менее я не мог его убить. Если бы Лумис зарубил меня, никто не стал бы горевать, ведь у меня была репутация известного преступника. Может быть Пенелопа и возмутилась бы, но что бы она сделала? Флинчу было все равно, жив я или нет. С другой стороны, если бы я зарезал Лумиса, кто бы мне поверил, что он напал на меня с топором в руках?
Поэтому я лишь поглядел ему в глаза - мы стояли лицом к лицу на расстоянии полутора футов - потом опустил нож и срезал пуговицу с его куртки, затем еще одну и еще... пока лезвие не оказалось у него под подбородком. Тогда я поднес кончик ножа к его шее и слегка кольнул.
- Не следовало тебе этого делать, мистер Лумис. Ты подрываешь веру в людей. А теперь поворачивайся и убирайся обратно в лагерь. И вот еще что, мистер Лумис, не пытайся повторить свою попытку, или я выпущу тебе кишки.
Пот с него тек ручьями, я редко видел, чтобы человек так испугался. Он попятился, повернулся и бросился прочь, разбрызгивая воду.
Я оседлал коня, приторочил седельные сумки, захватил винчестер и, ведя мустанга в поводу, по краю низины обошел лагерь и приблизился к нему с противоположной стороны. Я хотел убедиться, что к нам никто не подобрался, а также подойти к остальным так, чтобы видеть их всех.
Когда я подошел, Пенелопа как-то странно на меня посмотрела, но ничего не сказала. У меня сложилось впечатление, что Флинч знал, что произошло между мной и Лумисом, потому что от глаз этого метиса мало что ускользало. Он был из тех, что дожидаются конца драки в сторонке, а потом подбирают оставшиеся лакомые кусочки.
Мы выехали в прерию. Я понимал, что за нами уже охотятся, скорее всего преследователи идут по ручьям, где есть вода. Однако теперь нас окружали многочисленные болотца и пруды, так что вода перестала быть проблемой.