Насколько она знала, постоянной подруги у Гейба не было; во всяком случае, он никогда не говорил о ней, а ходившие по банку сплетни утверждали, что в приемной для посетителей постоянно сидит, проявляя похвальное терпение, бесконечная очередь жаждущих встречи с ним длинноногих красоток. Шарлотта, не будучи сама ни длинноногой, ни даже, строго говоря, красоткой, приходила от этих слухов в некоторое расстройство, но утешалась тем, что ни одна из этих красоток не задерживалась в его квартире в верхней части Вест-Сайда дольше чем на одну ночь.
Она все еще жила вместе с Фредом и Бетси, однако наконец-то встретила друга, настоящего друга, с которым можно было поговорить, посмеяться, провести хоть какую-то часть того почти ничтожного свободного времени, что у нее было, друга, который вызывал у нее доверие. Это была девушка по имени Крисси Форсайт, работавшая маклером в отделе международных сделок. В самый первый раз Шарлотта обратила на нее внимание, стоя в очереди в столовой для сотрудников; тогда какая-то девушка возле кассы попросила взвесить ее пластмассовую коробку с салатом, уверенно сказав: «Триста двадцать четыре».
— Тут триста тридцать один, Крисси, — ответила ей кассирша. — Молодец, очень хорошо.
— Простите, — спросила сзади Шарлотта, заинтригованная увиденным, — и что это все значит?
Крисси обернулась и улыбнулась ей:
— Я заключила пари на вес. Хотите, сядем за один столик, вместе?
— Да, с удовольствием. Спасибо.
Шарлотта обрадовалась. Одна из трудностей ее положения в «Прэгерсе» заключалась в том, что ей нелегко было найти себе компаньона на обед: одни до сих пор относились к ней с недоверием, другие начинали в ее присутствии нервничать. Поэтому она, как правило, забирала свою коробку салата наверх и съедала ее в кабинете, просто чтобы не сидеть внизу в одиночестве и не вызывать этим дополнительных разговоров.
— Обычно я тут не сажусь, — проговорила Крисси, — а ем у себя, за рабочим столом. Но сегодня тут и в самом деле мало народу, так что можно минут пятнадцать передохнуть.
Голос у нее был мягкий и нежный, приятный, с певучим южным акцентом, прямо как в фильме «Унесенные ветром». Она была высокого роста, очень худая, бледная, с длинными каштановыми волосами. Как и большинство маклеров, носила очки в тонкой металлической оправе. С лица ее почти не сходила улыбка.
— А вы всегда заключаете пари на все коробки? — поинтересовалась Шарлотта.
— Маклеры заключают пари на все, — объяснила Крисси. — На каких этажах будет останавливаться лифт — хотя тут у нас этажей не так уж и много; на то, сколько пройдет мимо остановки ненужных автобусов, прежде чем подойдет нужный; на то, сколько бумаг будет дожидаться вас на столе по возвращении с обеда. Даже на туалет. — Она рассмеялась. — А еще мы жуть как суеверны. Есть масса историй о том, что некоторые маклеры не начинают заключать сделки, пока с ними не поздороваются три человека подряд; а есть и такие, кто продает или покупает, только предварительно кинув монетку. Мой босс решает судьбу первой за день сделки в зависимости от того, сколько мелочи получил на сдачу в такси. И какими монетами. Мы все немного ненормальные. — Она снова улыбнулась. — Вы на нашем этаже не работали?