– Что именно?
– То, что ты его забудешь…
Алеша задумался. Стасик смотрел на его тонкое фарфоровое личико и подумал: он возьмет сына к себе. Он его вырастит, воспитает и поставит на крыло. Это единственное, что он может сделать для Лары. Ты так, а я так…
Лида оказалась корявая не только внешне, но и внутренне. Она невзлюбила Алешу. У нее были свои причины. Первая: Алеша – плод предательства. Второе: этот ребенок вылез из чужого презираемого лона. В-третьих, он был как две капли похож на Профурсетку. Плебей.
Лида не желала находиться с этим бастардом (незаконнорожденным) в одном пространстве. Она постоянно требовала: «Иди в свою комнату и закрой дверь».
Алеша сидел в своей комнате тихо, как мышь, и не высовывался. Смотрел телевизор.
Клава, как ни странно, расположилась к ребенку, ходила с ним гулять. Водила в цирк и зоопарк. Алеша ее спрашивал:
– Ты в состоянии крепко стоять?
– А что? – не понимала Клава.
– Я сделаю тебе подсечку. Как ниндзя.
– А кто это?
Клава не знала, кто такие ниндзя. Серая женщина.
Лида не понимала Клаву:
– Как ты можешь любить врага?
– Какой он враг? Это же ребенок. И, в конце концов, он сын твоего мужа. Он на него похож.
Клава вонзала палец в раскаленную рану. Как она не понимала такие простые, такие очевидные вещи?
– Ты дура или притворяешься? – интересовалась Лида.
– Этот ребенок – сирота. Даже если бы я нашла его на улице, я бы его любила. А тем более – родная кровь.
– О господи! Да если бы я нашла его на улице, я бы тоже его любила. Но это – выблядок, понимаешь? Из чужой дырки.
– И что, он от этого хуже?
Сестры ссорились. Не разговаривали по три дня. Алеша боялся Лиду и за столом сидел тихо. Спрашивал у отца:
– Можно я возьму еще кусочек хлеба?
У Стасика обрывалось сердце.
– Бери сколько хочешь…
Лида распределяла еду неравноценно. Лучший кусок – Стасику, потом – себе, худший – наименее вкусный и самый маленький – Алеше.
Стасик видел это. Не делал Лиде замечания. Просто брал свою тарелку и ставил перед Алешей. А себе забирал его тарелку.
Лида кидала вилку, с грохотом отодвигала стул и уходила из комнаты.
Каждый вечер Стасик лично укладывал Алешу спать. Подтыкал одеяло подо все дырочки. Рассказывал сказку. Все, которые он знал, – кончились, приходилось сочинять на ходу. И он сочинял.
Алеша слушал. Однажды спросил:
– А мама больше не придет?
– Нет. Ее забрал боженька.
– Почему?
– Потому что она хорошая. А ему нужны хорошие люди.
– Но ведь мне она тоже нужна.
– Она тебя видит. Она нас не бросила.
Алеша молчал. К ушам сползали слезы.
Стасик вытирал своей крупной ладонью его мордочку.