– Наверное.
– И все же богачам чертовски трудно. Не то чтобы я хотела кого-нибудь задеть… Да, Дональд, – переменила она тему, – мне нужно отправить несколько деловых писем. Когда вернется Элси?
– Дня через два-три.
– У меня уже побывали две девицы, и ни одна не стоит ни цента.
– А что такое? Они не знают стенографии?
– Знают и печатать умеют, но обе вместе не могут справиться с работой, которую делает одна Элси.
– Верно, самые обычные, хорошие девушки, – предположил я.
– Дональд, ты просто увлекся Элси, – накинулась на меня Берта. – Надо же быть таким чувствительным! Стоит женщине положить тебе головку на плечо и всплакнуть, как ты разрываешься от сочувствия. Догадываюсь, Элси жаловалась, что перегружена у меня работой.
– Нет. Я сам сказал ей об этом, посоветовал расслабиться и отдохнуть в моем офисе.
Берта кипела от негодования.
– Платить девушке только за то, чтобы она сидела и разглядывала свои наманикюренные пальчики! Я в молодости стирала свои пальцы до костей, пытаясь свести концы с концами. Ну, может быть, не совсем до костей, – усмехнулась она. – Дональд, за каким чертом мы сюда приехали?
– Спокойно, – сказал я, – нужно приготовиться действовать. Сиди и жди.
– Ты куда-то идешь?
– Спущусь взглянуть на миссис Эшбьюри. Если услышишь, что она повысит голос, спускайся тоже. Если нет, оставайся здесь, пока обстановка не накалится.
– Но я не знаю ее голоса.
– Тут невозможно ошибиться, – ответил я и, выскользнув из комнаты, стал на цыпочках красться по коридору. Я тихонько постучал в дверь комнаты миссис Эшбьюри и чуть-чуть приоткрыл ее.
Миссис Эшбьюри лежала в постели с мокрым полотенцем на голове. Она тяжело дышала, глаза ее были закрыты, но, когда раздался стук в дверь, она открыла их. Очевидно, ожидала появления Генри Эшбьюри и намеревалась устроить ему сцену. Увидев меня, она вновь смежила веки и застонала.
Доктор Паркердейл с удрученным видом сидел у постели, считая пульс пациентки. Здесь же находилась медицинская сестра. На столике стояло множество бутылочек и лежали коробки с лекарствами. Свет был затенен. У окна расположился Роберт. Он взглянул на меня, нахмурился и приложил палец к губам.
В комнате было очень тихо. Вся атмосфера рождала мысли о смертельной болезни и близких похоронах.
– Что случилось? – спросил я Боба, тихонько приблизившись к нему.
– Ее нервы абсолютно вышли из строя, – вздохнул Боб.
Услышав шепот, миссис Эшбьюри начала делать конвульсивные движения. Лицо ее исказилось.
– Ну, ну, – ласково протянул доктор, кивнув сестре. Та подплыла к кровати, держа наготове стакан, ложку и небольшое полотенце, которым она прикрыла подбородок миссис Эшбьюри.