– Роберт Хокли – своеобразный молодой человек. Когда мы отказались давать столько, сколько он хотел, он занял денег и открыл небольшое авторемонтное предприятие.
– Ну и как у него идут дела?
– Не знаю. Я пытался навести справки, но ничего не смог выяснить. Вообще-то я сильно сомневаюсь, что такой человек может чего-либо добиться. Угрюмый, замкнутый…
– Он служил в армии?
– Нет. Признали непригодным по состоянию здоровья. Меня это очень огорчило. Ведь, окажись он в армии, многие наши проблемы решились бы сами собой. К тому же армейская дисциплина, по всей вероятности, благотворно повлияла бы на него.
– Но его ведь могли убить, – заметил я.
Шарплзу мои слова не понравились. Он повернулся к Берте.
– Не знаю, что заставило меня прийти сюда…
Берта улыбнулась:
– Знаете, посещение частных детективов чем-то похоже на посещение турецкой бани. Попав туда впервые, испытываешь неловкость. Но потом, побывав там во второй, третий раз, входишь во вкус и понимаешь, что именно этого тебе и не хватало.
Шарплз вроде бы снова обрел самоуверенность.
– Мне нужна информация. Сам я не могу ее получить, – сказал он.
– Для этого существуем мы, – подхватила Берта.
– С Ширли Брюс тоже не все так просто, – продолжил Шарплз. – Но здесь совсем другие проблемы. Дело в том, что юридически мы имеем право выдавать каждому из наследников столько, сколько считаем уместным. Например, одному десять тысяч долларов в месяц, другому вообще ничего. Сами понимаете, это нарушило бы баланс… Короче, я хочу сказать, что мы вправе выделять одному из наследников больше, а другому меньше.
– На сто двадцать тысяч долларов в год, – заметил я.
– Не надо понимать столь буквально, мистер Лэм. Это всего лишь пример.
– Так я и понял, мистер Шарплз.
– Теперь вам ясно?
Я кивнул.
– Ширли Брюс – решительная молодая девушка. У нее свои правила и убеждения. Самое удивительное, что она наотрез отказалась принять хоть на цент больше, чем мы даем Роберту. Так что мы попали в сложное положение…
– Вы хотите сказать, что Ширли возвращает вам деньги? – спросила Берта.
– Увы, это так.
– Ничего не понимаю! – воскликнула Берта.
– Я тоже, – сказал Шарплз. – Но она считает это правильным. Не хочет, чтобы ей оказывали предпочтение. Считает, что наследство должно быть разделено поровну, и ей плевать на наше право выдавать деньги по своему усмотрению.
– А у вас есть такое право?
– Да, пока младший из наследников не достигнет двадцати пяти лет… И пока не истечет срок опеки.
– Выходит, когда Роберту Хокли исполнится двадцать пять, вы должны будете отдать ему половину оставшихся денег?