Шестнадцать вакерос стояли у стен с винтовками наготове. Еще несколько человек ждали у ворот, готовые распахнуть их.
Дон Луис подошел ко мне, протянул руку, и я пожал ее.
— Vaya con dios, amigo[5], — сказал он мрачно и подал знак людям у ворот. Те проворно распахнули их.
Мы промчались через ворота, и в тот же миг все шестнадцать вакерос выстрелили. Одни наметили цель заранее, другие палили по возможным укрытиям апачей.
Во главе скачущей во весь опор кавалькады находились мы с Испанцем Мерфи. Я успел заметить, как из-за кустов поднялась темная фигура, и уже приготовился выстрелить, но конь сбил его, и тот покатился по земле. Чья-то лошадь затоптала его. И вот мы, миновав засаду, несемся дальше, а вакерос стреляют в индейцев, которых мы выманили из укрытий.
Наш ориентир, высокая сосна, была примерно в миле от ранчо, и мы сломя голову скакали прямо к ней. У сосны мы перевели лошадей на рысь, и я оглянулся.
— Как дела? Никто не отстал?
— Я скакал последним. Все в порядке, — ответил Баттлз.
— Никто не ранен?
— Мне обожгло плечо, — сказал Рокка. — Ничего серьезного.
Некоторое время мы шли быстрой рысью, потом галопом, затем опять рысью, после чего перешли на шаг. Мы все время меняли ритм движения. В полдень все остановились у родничка, который журчал у подножия покрытой травой дюны. Мы напоили лошадей, оседлали тех, которые бежали порожняком, и двинулись дальше.
Мы ехали быстро, обходя стороной места, где индейцы могли устроить засаду, и настороженно следили, не появится ли где облако пыли — верный признак погони. Нам приходилось остерегаться не только индейцев, но и многочисленных разбойников, а также мексиканских солдат, которым наверняка не понравилось бы наше присутствие здесь. Все это время дети и не думали плакать, они не издали ни звука — вот уж этому апачи их научили.
К вечеру мы въехали в заброшенную деревню, где сохранились развалины глиняных хижин и недостроенная церковь; в сточной канаве журчала вода.
В углу одной хижины мы обнаружили скелет мексиканца в истлевшей одежде. Видимо, он пал в сражении, поскольку рядом лежало ружье. На левой руке виднелась костяная мозоль — результат неправильно сросшегося перелома, а потому рука была короче правой.
Тампико осмотрел скелет, потом перевел взгляд на ссохшуюся кобуру с вырезанным на ней инициалом — большой буквой «Б».
— Так вот где это случилось, Бенито, — задумчиво проговорил он и, обернувшись ко мне, добавил: — Я знал его. Парень он был паршивый, но отважный.
На заросшем сорняками поле мы нашли картошку и лук. Сварили кофе и похлебку из вяленого мяса, кукурузы и овощей. Еда получилась на славу. Правда, особенно рассиживаться не было времени.