Она подумала, что поступила неделикатно, надо было назваться. «Ничего, — решила она, — я извинюсь и скажу, что звонила я».
Из головы не выходил ключ, который некто вставил в замочную скважину их двери.
Запасные ключи были только у домохозяйки. Но она не курила сигары.
Решение Виктории позвонить Луису Альберто возникло сразу, и она обрадовалась этому решению.
Еще не зная, каким будет результат, она успокоилась. Этот человек, его семья, его дом излучали надежность, казалось, были образцом порядочности.
Вот и решила поделиться именно с Луисом Альберто своими страхами, спросить совета именно у него.
После гибели старого дока Висенте она чувствовала себя такой одинокой… А тут еще опасения, связанные с состоянием здоровья сестры.
Блас Кесада неожиданно объявил о пятнадцатидневных гастролях кабаре «Габриэла» на Кубе. Виктория считала, что это время Бегония во что бы то ни стало должна провести в специальном пансионе, где ее будет опекать опытный медицинский персонал. Но ее средств на это не хватит…
Неведомый звонок насторожил Марисабель.
Женский голос, после небольшой паузы попросивший к телефону Луиса Альберто, и нежелание звонившей назваться пробудили в ней подозрение, которое она тут же попыталась прогнать.
Она хорошо помнила, чего стоили Марианне и Луису Альберто ее нервные фантазии.
Она уже не та. Повзрослела, набралась небольшого душевного опыта. Убедилась в опасности опрометчивых суждений.
Она теперь понимает, что не все женщины, которые домогаются внимания мужчин, и не все мужчины, беседующие с женщинами, преследуют низменные плотские цели.
И все же…
Почему бы незнакомке не назвать себя? Марианне и Луису Альберто звонят многие люди. Они представляются, оставляют свои телефоны, адреса и просьбы. Ведь это частный дом, и каждый визит незнакомца (а телефонный разговор — тот же визит) должен начинаться с вручения визитной карточки. Любое анонимное вторжение в частную жизнь предосудительно!..
Марисабель показался знакомым этот приятный, чем-то встревоженный молодой голос. Он располагал к себе.
И все же…
Это «и все же», эта недоверчивость, вопреки ее сопротивлению тайно обитавшая где-то в самой глуби ее сознания, тревожила Марисабель.
«Может быть, я больна? Говорят, что подозрительность — признак душевного расстройства, а ревность близка к шизофрении», — изводила себя девушка догадками.
Она решила не говорить Луису Альберто об этом звонке.
Вскоре после прихода домой Луису Альберто позвонил человек, представившийся начинающим сценаристом Альфонсо Кесадой. Он попросил о встрече по интересующему его творческому вопросу.