Хэмфри подошел к туалетному столику и принялся перебирать стоявшие там флакончики и баночки. Джина почувствовала, что начинает окончательно выходить из себя.
— Говорили! — почти грубо ответила она. — Но очень недолго.
— И что же Сьюзен тебе сказала?
Было ясно, что этот вопрос отнюдь не праздный. Эндрю стоял, повернувшись к окну, но Джина видела, что он напряженно вслушивается не только в слова, но и в интонацию ее голоса. Поэтому, сдержав готовое вырваться наружу раздражение, она ответила как ни в чем не бывало:
— А, чушь всякую! Женская болтовня! Почему это тебя интересует?
Хэмфри обернулся и, бросив на девушку подозрительный взгляд, нервно рассмеялся.
— Да так! Просто Сьюзен часто несет всякую околесицу. Не стоит особенно верить ее словам.
— Я буду иметь это в виду.
Джина заметила, что на шее Эндрю вновь проступили розовые пятна. Он рассеянно провел ладонью по своим гладко причесанным волосам и вдруг встрепенулся, как будто понял, что совершил какую-то тактическую ошибку.
— Ее бы никогда не пригласили сюда! Никогда! Если бы предварительно посоветовались со мной…
Джина чуть было не спросила: почему? Но вовремя спохватилась и сказала безразличным тоном:
— Зря ты нервничаешь, Эндрю. Сьюзен — подруга Бриджит, и большую часть времени будет проводить с ней. Не думаю, что у нее есть желание докучать нам!
Глубоко вздохнув, Хэмфри подошел к ней и обнял за талию.
— Ты, как всегда, права, дорогая! Моя милая, умная Джина! Неудивительно, что я так люблю тебя!
Он принялся целовать ее с возрастающей страстью. Но эти поцелуи не трогали Джину. Они только напоминали ей другие лобзания, другую страсть, другого человека… Но Эндрю этого не заметил и, отпустив девушку, нежно ей улыбнулся.
— Удивительная, чудесная! Теперь я ухожу. Принимай свой душ. — Но в дверях он остановился и, пытливо посмотрев в глаза Джины, спросил: — Ты, часом, ни с кем не встретилась во время прогулки?
К счастью, девушка стояла далеко от окна. Иначе вспыхнувший на щеках багряный румянец выдал бы ее.
— Ни с кем. Кругом были только бабочки и птицы.
Эндрю удовлетворенно кивнул головой.
— Ну и прекрасно! А сейчас я все-таки пойду. Встретимся чуть позднее. Хорошо?
И он вышел.
Джина долго смотрела остановившимся взглядом на закрытую дверь и думала. На что все-таки намекала Сьюзен? Почему Эндрю с таким пристрастием допрашивал ее? Что за всем этим скрывалось? И что в свое время произошло между Сьюзен и Эндрю?
Эти вопросы тревожили и бередили душу. Девушке казалось, что какие-то неведомые и неотвратимые беды обступают ее со всех сторон. Боже, да что же это такое?! Ведь она приехала сюда с самыми лучшими намерениями и искренне хотела стать хорошей женой Эндрю. Конечно, все обстояло далеко не просто. Любить его так безумно, как Рея, Джина не могла. И знала это. Но была готова отдать своему будущему мужу все, что оставалось у нее в душе. Он не должен пожалеть о том, что женился на ней! Не должен! У них будет здоровая, возможно, счастливая семья, в которой не останется места для сожалений! И с ее стороны тоже! Она сумеет себя переломить! Сумеет! Иначе не надо было приносить столь дорогую жертву!