Женщина умолкла, но Гуров чувствовал, что она еще не выговорилась до конца, и не торопил ее.
Скоро Виктория Павловна продолжила:
— Я все время боялась, что с ним что-то случится: он умрет от передозировки, его убьют или же приключится еще что-нибудь. Я видела, что время идет, а ничего не меняется. Сын оставался прежним, деньги и нервы уходили впустую. Я нанимала врачей, устраивала его в хорошие клиники. Они помогали, но лишь на время. Потом все начиналось заново. Я постоянно ждала конца, даже не знаю, какого именно. Поэтому теперь, когда сына арестовали, я не паникую по этому поводу. Если ему грозит тюрьма — пусть. Я не стану вмешиваться. Не потому, что мне на него наплевать. Может быть, хотя бы там, пусть в жутких условиях, но он научится наконец-то жить без этих проклятых инъекций. — Мать смотрела в пространство сухими жгучими глазами.
Гуров понимал ее. Но, кажется, она не до конца уяснила всю сложность ситуации.
— Виктория Павловна! — снова заговорил полковник. — Возвращаюсь к своему вопросу. Возможно, я не совсем удачно его сформулировал. Вы думаете, что Сергея обвиняют в ограблении магазина?
— А разве нет? — Она первый раз за время беседы взглянула в лицо сыщику.
— Не совсем. Совершая ограбление, он применил оружие. У него был когда-нибудь пистолет?
— Да что вы! — испуганно сказала Рудакова. — Никогда! Откуда?
— Вот и меня занимает тот же вопрос. — Полковник в упор посмотрел на нее. — Откуда у вашего сына пистолет, из которого была убита Анна Кристаллер?
С полминуты в кабинете висела тишина. Виктория Павловна смотрела на полковника. По мере того как до нее доходило осознание сказанного им, глаза ее становились все больше и больше.
— Как? — наконец выдохнула она. — Такого не может быть!
— Ваш сын когда-нибудь бывал в доме Анны?
— Да, он иногда заходил ко мне.
— А в вечер убийства?
Глаза Виктории стали бегать из стороны в сторону, и Гуров понял, что он на верном пути.
— Ваш сын был там, — убежденно сказал Лев Иванович. — Именно о нем вы говорили с Лейбманом, а вовсе не о вине. Что вы хотели от этого человека? — Поскольку Виктория молчала, Гурову пришлось осторожно достать из рукава еще один припрятанный козырь, который он остерегался показывать раньше времени. — Жанна Саакян в курсе того, что вы принимали Сергея у Анны?
Рудакова вздрогнула, будто ее ударили по лицу. Для Гурова это было лучшим ответом.
Теперь он продолжал смелее:
— Вы, Виктория Павловна, боитесь того, что это станет известно. Но я уже все знаю, понимаете? В отличие от других я не стану вас шантажировать этим обстоятельством, более того, могу вам помочь. Что хотела от вас Саакян в обмен на сохранение этой тайны? Денег?