— И что? — прикинулась, будто не понимает о чем речь, Марта.
На самом деле она догадалась, что этот прохиндей хочет узнать, где живет мама Федора.
— Вы обещали дать мне координаты вашей будущей тещи, — подтвердил он ее предположение.
— Она живет со мной. Как что-то станет известно, свяжитесь по телефону, и мы встретимся.
— Хорошо, — кивнул он и встал.
* * *
Как назло, этот день обещал быть ясным. В окно ломилось уже давно забытое солнце. Радовались неожиданно наступившему теплу невидимые воробьи, чирикая где-то в ветвях росших у гостиницы деревьев. Билась в окно невесть откуда-то взявшаяся муха.
Природа словно издевалась. На душе Привезенцева как раз было пасмурно. Можно сказать, что так плохо ему не было очень давно. Приезд Шестаковой мог присниться лишь в страшном сне. Проснулся он давно, однако встать не решался. Боясь разбудить настырную дамочку, Юрий Сергеевич некоторое время смотрел на ее профиль. Сейчас, в утренних лучах солнца, она казалась еще ужаснее. Заостренный нос, бледная кожа… Если бы не легкое похрапывание, вырывающееся через полуоткрытый рот, могло показаться, что она умерла. Ольга долго мучила его. Он с трудом выносил поцелуи ее холодных и влажных губ, прикосновение языка, тонких пальцев с огромными суставами и длинными ногтями. Все, от родинки на вялой груди до огромных размеров сосков, вызывало в нем отвращение. В свете ночника она походила на гигантскую ощипанную курицу.
«Может, сказать, что уезжаю в командировку? — с тоской размышлял он. — Нет, это ей только на руку. С нее станется, она поедет хоть в Арктику».
Неожиданно Шестакова открыла глаза. Внутри Привезенцева все сжалось. Она повернула к нему голову. Увидев, что он не спит, улыбнулась, достала из-под одеяла руку и положила ему на щеку:
— Как спалось?
— Нормально, — он взял ее за запястье, чмокнул в ладонь и встал.
— Куда ты? — Шестакова надула губы.
— Мне на работу надо, — выдавил он из себя.
— Я приехала в такую даль, чтобы услышать от тебя это? — Она повернулась на бок и откинула одеяло, обнажив ноги. — Иди ко мне.
— Правда, не могу, — Привезенцев торопливо натянул трусы. Она прыснула со смеху.
— Что с тобой? — удивился он.
— Так, ничего. — Она накрылась одеялом с головой: — Когда тебя ждать?
«Никогда», — едва не вырвалось у него.
— Ты же знаешь, что я не свободен, — сказал он.
— Разве это как-то мешает? — раздался ее приглушенный голос.
Привезенцева так тяготило ее общество, что он даже не пошел в душ. Самое время, пока она еще лежит, ретироваться.
Он схватил рубашку.
Шестакова откинула одеяло, перевернулась на правый бок, дотянулась до стула, на котором лежал вчерашний пеньюар.