Шелестел песок, льющийся из-под легких ног Махи. Если мы дойдем, думал бродяга, глядя в серо-коричневый узор скалы, если мы только дойдем, я…
Первый камень сорвался из-под его ноги как раз на половине пути – ухнул вниз, летел долго, ударяясь о другие камни и увлекая их за собой, летел, пока бродяга мучительным усилием подтягивался, искал новую опору, чувствуя, как выпрыгивает из груди сердце.
Махи стояла, прижавшись щекой к скале, ее опухшие от слез глаза казались огромными, как блюдца.
– Ничего, – он попытался улыбнуться. – Вперед.
И она пошла.
Ей оставалось пройти четверть пути. Всего четверть.
Из-под его ноги сорвался второй камень. И почти сразу – третий.
Ему казалось, что пустота, притаившаяся на дне ущелья, протянула невидимую мягкую лапу и взяла его за ногу повыше щиколотки.
Пот заливал глаза; сердце колотилось так, что, кажется, его слышит Махи, вот она подходит к краю карниза, вот сейчас…
Девочка обернулась.
– Вперед! – почти закричал он, чудом удерживаясь на полуобвалившемся, уже непроходимом карнизе. – Вперед, ну!..
Из-под ног Махи посыпался песок. Полетели мелкие камушки.
– Вперед!!
Это был один из тех камней, про которые он с самого начала знал, что они ненадежны.
Мгновение…
Махи больше не стояла на карнизе. Она висела, ухватившись одной рукой за едва заметный выступ, другой – за стебель угнездившегося в щели растения, сейчас эта сухая веревочка лопнет, не выдержав веса легкой, как пушинка, девочки…
– Махи!!
Не стоило кричать. Здесь случаются лавины.
Ему казалась, что она движется непростительно медленно. Как в замедленной съемке.
Тощая ящерка в рваном платье. Подтянула ногу… коленом нашла опору… еще… стебель держит… сыплется песок… пот заливает глаза, еще чуть-чуть, сейчас она выкарабкается, ну…
Махи встала. Потихоньку, приставными шажками, двинулась вперед; он смотрел, как она идет.
Через несколько секунд она была уже на той стороне ущелья. И сразу же села на землю, и вцепилась в нее руками.
Он хотел бы молиться, только не знал, кому.
Камни под его ногами проседали. Мысленно продолжая их движение, он видел себя, распростертого в воздухе, парящего, будто птица…
Он так мечтал научиться летать.
– Танки!..
Слово прыгало, отражаясь от стен.
На его пути была теперь яма. Выбоина; он не знал, как пройти пострадавший участок. Куда там ставить ногу. Обливался потом – и не знал. Повернуть назад?!
Он шагнул, приставил ногу, позволяя камню, на котором он только что стоял, спокойно ухнуть в пропасть. Шагнул снова, и удачно, нащупал дорогу впереди, выбрал камень, готовый выдержать его вес на протяжении десяти секунд, осталось четверть пути, но эта выбоина, вот он, настоящий конец всему, и до нее уже ничего не осталось, совсем ничего…