– …Он на репетиции.
На зов вахтера явилась кудрявая дамочка, расфуфыренная, как тропический цветок; неудавшаяся актриса, подумала Павла. Дамочка оказалась секретаршей при Ковиче – и теперь смотрела на Павлу подозрительно, будто на возможную конкурентку. Чего они все, подумала Павла устало. Нужен мне ваш Кович, как коту малина, подумаешь, великий принц… Он же не говорящая собака. Что за бред какой-то…
– Он на репетиции, – повторила дамочка твердо. – Если у вас есть время – подождите…
– Нет у меня времени, – Павла приняла позу одноногой цапли и положила «дипломат» на подтянутое правое колено. – Вот, попрошу вас передать ему… От господина Мыреля, студия художественных программ, четвертый канал.
В лице дамочки, кажется, что-то изменилось – возможно, она была почитательницей именно программ господина Мыреля; выгрузив кассеты на стойку вахтера, Павла со спокойной душой направилась к выходу.
– Погодите!..
Павла, чья рука уже лежала на ручке двери, недовольно оглянулась.
– Это вы – Павла Нимробец?
Вот оно, тяжкое бремя славы, подумала Павла удрученно.
– Это я. А в чем дело?
Кудрявая дамочка казалась смущенной:
– Господин Кович просил… если вы придете, вызвать его с репетиции.
Какая честь.
За стеклянной дверью спешили по своим делам прохожие, колыхалась трава на газонах, отцветали тюльпаны; Павла спокойно могла бы сказать: нет. Извините, спешу; передайте господину Ковичу кассеты и мое почтение…
Возможно, Кович решит, что она испугалась?..
Кудрявая дамочка приветливо указывала путь за обычно неприступную, а теперь такую гостеприимную вертушку; Павла поняла вдруг, что ужасно хочет посмотреть на настоящую репетицию.
Хоть одним глазком.
Так называемая малая репетиционная была размером с небольшой спортзал; деревянные кресла, секциями по четыре, начинались прямо от двери и мешали ей как следует раскрыться. В противоположном от двери углу помещалась выгородка – три черные слепые ширмы, лестница-стремянка и велотренажер; первым делом Павла увидела огромную блондинку в закрытом купальнике, сидящую на стремянке верхом. Потом в поле ее зрения попал немолодой, грузный человечек в спортивном костюме, стоящий на коленях перед растрепанной серой книжечкой без переплета. И уже потом ее взгляд остановился на широкой спине мужчины за маленьким, подсвеченным лампой столиком; мужчина щелкал пальцами, отбивая ритм. Как смерть с кастаньетами, мельком подумала Павла.
– Я не знаю, – с ужасом говорил толстяк, косясь при этом в книжечку, – я не знаю ни одного человека, который подошел бы под это описание, Кара…