Без Петьки все же сиротливо, но если самому негде приклонить голову, то за что птаху мучить? Хватит и того, что после привольной жизни у Тернинки хлебнул горя с кобзарем. Конечно, каким уверенным и умным чувствовал себя рядом с говорящей птицей!
К воротам подходил оглушенный и потрясенный их огромностью, непомерной высотой городской стены. Его толкали и ругались, прет варвар посреди людского пути, из каких только дремучих лесов такие дикие выходят, такой если не сгинет в первые же дни, то наверняка станет военачальником или важным государственным человеком: там все дикие, злые, пришлые…
А Залешанин ощутил, как тело осыпало морозом. Еще не понял причину, но сердце затрепыхалось в предчувствии беды. Подошел ближе, разглядел исполинские врата во всей чудовищной красе и мощи: из толстых дубовых плах, все оковано железными полосами, есть еще медь и серебро, даже золото, но явно для пышности, величия, хотя и так уже боролся с желанием снять шапку, которой нет, поклониться такому чуду.
Еще и еще пробежал глазами по створкам, для этого приходилось стоять как дурак и вертеться из стороны в сторону, но… где щит?
От врат за ним наблюдали три рослых широких стража, увешанных железом, как боевые кони. Один кивнул другому, тот отмахнулся, лень выходить из тени на солнцепек, а третий насмешливо гаркнул:
— Эй, дурень в лаптях!.. Да какие это сапоги, это лапти… Голова отломится, так задирать!
Залешанин обрадовался, услышав знакомую речь, хотя и немножко чудную:
— О, земляк! Ты из Киева или Новгорода?
Страж хмыкнул:
— А это где?
Залешанин опешил:
— Ты что, не слыхал о Киеве?
— О Вавилоне слышал, — ответил страж еще насмешливее, — о Риме тоже слыхивал… А Киев поболе Рима?
Залешанин наконец уловил насмешку:
— Поболе. Рим — это так, курятник рядом с Киевом. Ты откуда?
Страж ответил гордо:
— Из великого и славного Бранибора, стольного града доблестных лютичей! Это великое государство, великий народ, которому осталось лишь добить проклятых бодричей, что вкупе с проклятой Германией… есть такая поганая страна по ту сторону Лабы, они ее зовут Эльбой… Когда мы разделаемся с бодричами, то растопчем Германию, чтобы миром правило только великое государство лютичей!.. Тогда ты придешь поклониться вратам нашего града Бранибора!.. А сейчас пока давай ищи счастья в этом… Град богатый, дураков много. Есть где поживиться.
Залешанин слушал ошалело, но, когда ощутил, что в простую голову столько не влезает, спросил почти умоляюще:
— А пошто нет щита? Грят, наш великий князь повесил на сии врата.
Страж с сомнением покачал головой: