— Разве не видно?
Залешанин разочарованно отмахнулся:
— Ну, я думал что-то особое… А этого в любом постоялом дворе навалом.
Ее глаза хищно сузились.
— Ох, Залешанин… Не понимаешь своего счастья. Как же без меня? Герой всегда шел на подвиги с женщиной за спиной. Чтоб, значит, смотрела, визжала и восторгалась. Или рядом, ежели такая, как я. Но без нас никак нельзя!
Он удивился:
— Почему?
— Не знаю, — ответила она с некоторой неуверенностью. — Но так всегда… Герой, а при нем женщина. Молодая и красивая. Раньше требовалась девственница, а теперь лишь бы красивая и хищная, но в душе чистая и добрая… Вот как я.
Он оглядел ее с головы до ног. Она стояла в вызывающей позе, молодая, красивая и в самом деле похожа на хищную кошку. Если в городах и весях женщины носят платья до пола, дабы лодыжек не увидали, то у этой юбочка едва зад прикрывает, довольно оттопыренный, даже когда стоит прямо, не нагибается…
— Да пошла ты, — сказал он в сердцах. — Без баб обойдемся.
Он повернулся на другой бок, она сказала предостерегающе:
— Ох, Залешанин…
— Что? — буркнул он.
— Не Горынычи да колдуны главная опасность… Даже не в супротивниках наземных или драконах огнедышащих…
— А в чем?
Нехотя повернулся. Она стояла в той же вызывающей позе, очень хищная и красивая, похожая на дикого пардуса, но в глазах были недоумение и обида.
— Скучно будет, — ответила она непонятно. — Если ты понимаешь, о чем я.
— Не понимаю, — огрызнулся он. — Мне дело делать надо, а не развлекать… кого-то! А вообще-то со мной не соскучишься.
Конь шел споро, день был ясный, легкий встречный ветерок трепал на нем рубаху. После пьянки голова еще тяжела, но в сердце уже поднимается ликующий визг: хорошо! Хорошо нестись по широкой дороге через пронизанный солнечными лучами лес, чувствовать под собой горячее тело коня, сильного и послушного, видеть, как из-за виднокрая робко высовываются соломенные крыши, приближаются, и вот он уже въезжает в новую весь…
Он не жалел, что закатил пир со своей ватагой, а остатки золота раздарил. При нем остались его сила и ловкость, а золото — наживное. К тому же отдал им только кошель с половиной золотых монет, а остальные с камешками оставил в седле, надежно укрытые…
Лес тянулся ясный, чистый, часто перемежаясь широкими полянами, тоже чистыми и светлыми, словно умытыми росой. Конь весело потряхивал гривой: ни завалов, ни зависших на ветвях деревьев, что только и ждут проезжего, чтобы обрушиться всей тяжестью, подмять, вбить в землю, а если не попадет под сам ствол, хотя бы порвать ветвями одежду, исцарапать, сорвать меч…