Нет, скорее всего Зона и в самом деле что-то хочет от них, от всех троих. Что именно?
Ладно, решила Анна, для начала тест на правдивость.
— Ты веришь в то, что говоришь? Ты и в самом деле считаешь, что мы встретились, поскольку так пожелала Зона?
— Возможно.
— Не увиливай.
— Есть такое подозрение.
Угу, не врет. Всего не говорит, но не врет. Стоит ли пытаться докопаться? Нет, каждый имеет право на свои тайны. То, что сейчас имело значение, она узнала.
— Ты тоже помеченный Зоной?
— Да.
Тут тоже не врет.
— Можешь сказать, какими свойствами обладаешь?
— Всему свое время.
Логично.
— Хорошо, я буду решать.
Слова эти вырвались у Анны сами, так, словно их сказала не она, а кто-то сделал за нее. И сообразив это, ведьма смекнула, что, собственно, решать и нечего. Если такие вещи происходят, то, значит, все верно. Что-то от нее Зона хочет. Вот только как быть с игрой? Не может она ее прекратить, не в состоянии от нее отказаться. И потом, все равно придется возвращаться на болота. А она не сумеет это сделать, если проиграет. Проигрыш изменит ее поведение, станет виден всем поголовно. Недолго она после этого проживет. Значит, игру придется отложить лишь на время. Потом, когда все закончится, она поставит в ней точку.
— Время есть, — сказал ей Стасик.
Что ему выпало? Не может быть, чтобы те же свойства, как и у нее. Иначе никакой помощи он бы просить не стал. Значит, нечто другое?
Она глубоко и мощно вздохнула несколько раз.
Все, все со временем выяснится. А пока было бы неплохо удостовериться, проверить ее догадки насчет Зоны. Кто знает, может, она принимает желаемое за действительность?
Анна закрыла глаза, несколько мгновений сидела, наблюдая, как под веками плавают какие-то светящиеся червячки. Потом откуда-то изнутри, из ее собственной глубины, поднялась чернота, полная и вечная, властно окутала ее сознание и потащила туда, где покой, царственный в своей искрящейся безмятежности, трудолюбиво омывал берега здравого смысла, за которыми, надежно ими огражденные, начинались джунгли безумия, буйные, обширные и совершенно непредсказуемые.
Пролетая над ними, Анна смогла увидеть, как из них, словно накачиваемые теплым воздухом воздушные шары, мгновенно вырастают и тут же разрушаются самые разнообразные желания. Большие и маленькие, скромные и не очень, материальные и духовные, детские и взрослые, мужские и женские. Они поражали размерами и оторванностью от действительности, черной, многоногой и плоской, которая бегала внизу и все пыталась, ухватив их, вернуть на землю. Не сильно у нее это, надо сказать, получалось. Если подумать, ее даже было жалко.