Он отвел взгляд, уставившись в боковое окно на стоянку.
— Я не должен был смеяться. Это было неправильно.
— В этом ты чертовски прав. — Я была в шоке. Значит, он строил из себя эдакого миленького, хоть и причудливого паренька, и при этом от всей души желал, чтобы я исчезла… навсегда. — Я никогда не делала тебе ничего такого, чтобы заслужить…
Он с горечью усмехнулся.
— Ах да. Великая и блистательная Алона Дэа, единственная и неповторимая мисс Идеал.
Я уязвлено отшатнулась.
— Я никогда не утверждала, что…
Но он еще не закончил.
— Ты проходя, одним лишь взглядом или колким словом разрушала жизни. И получала от этого удовольствие…
— С меня хватит. — Я отвернулась от него, чтобы пройти сквозь дверь машины и выскочить на улицу, но ударилась о металл и пластик. — Ой. — Я потянулась к дверной ручке.
— Бекка Стенхоуп.
Я замерла, обхватив пальцами металлическую ручку.
— Толс… — Я замолчала, закатив глаза. — Ширококостная девчонка с алгебры, носящая мешковатые свитера? Она-то тут при чем? — Я бросила на Киллиана через плечо торжествующий взгляд. — Она пришла на мои похороны, и она плакала.
— Наверняка от облегчения, потому что ты теперь мертва и больше не побеспокоишь ее.
— О чем ты?
— Ты довела ее до слез.
Мне потребовалось время, чтобы понять, о чем он говорит. Я что-то сказала ей и даже не помню что именно. Помню только, как она выбежала плача из класса.
— Один раз, и это было несколько месяцев назад.
Он осуждающе посмотрел на меня.
— Ты сказала, что ей следует покупать одежду нужного размера.
— Ну и что? — Я пожала плечами, почему-то чувствуя, что должна защищаться. — Ей и следует это делать. В отделе с большими размерами полно симпатичных вещей. Надо лишь приложить немного усилий и…
— Эти свитера вяжет ей бабушка.
— Лучше бы она этого не делала. Такое ощущение, что она пытается изуродовать ее еще больше. — Я нахмурилась. — А откуда ты это знаешь? Про свитера?
— Потому что она плачет каждый день, переодеваясь после физкультуры на следующий урок. Алгебры, — бесстрастно отозвался он.
— Киллиан, ты что, шпионишь за девчонками в раздевалке? Не думала, что ты настолько отчаялся, — сказала я, но в моем ответе недоставало язвительности. Образ Бекки Стенхоуп, рыдающей в проходах девчачьей раздевалки, заставил зашевелиться мою совесть. Я не по жестокости душевной так с ней обошлась. Меня просто выводит из себя, как наплевательски людишки относятся к себе и тому, как оценивают их окружающие. Не заботит то, что подумает о вас мир? Лады, но тогда не ждите, что мир вас примет и поаплодирует за это.
— У нее с Джуни совместный урок физкультуры. Она мне это и рассказала, — с нотками морального превосходства произнес Киллиан. Прямо как Отец Ранкин.