Передо мной, пристроенная к скале, возвышалась массивная каменная башня. Квадратная, она достигала в высоту почти шестидесяти футов и вся почернела от времени и огня.
Древние индейцы, построившие эту башню, понимали, что значит хорошее место - здесь были вода, корм для скота. Больше того, место было идеальным для обороны. Никто не мог подняться сюда тропой, по которой я приехал, не очутившись лицом к лицу с обитателями башни.
В долине росло немного давно одичавшего, чахлого маиса. По всему было видно, что человеческая нога давно здесь не ступала.
Воду я увидел, проезжая мимо башни, - она падала из трещин в скале в маленький пруд, едва достигавший десяти футов в поперечнике и, с виду, футов пяти в глубину.
Я осторожно спешился, ослабил подпругу, и седло упало со спины Серого. Сняв с него уздечку, я отполз в сторону и растянулся на траве.
Сделать предстояло еще очень много, а я был уже совсем без сил. Но меня переполняла решимость выжить, сражаться и победить. Я не зверь, чтобы на меня охотились и убили; не бывать тому, чтобы меня согнали с собственной, по закону принадлежащей мне земли!
Что бы ни делали сейчас мои преследователи, я должен был отдохнуть и набраться сил. Пусть пока празднуют победу.
В седельных сумках у меня хранился небольшой запас пищи - вяленое мясо, немного сушеных фруктов и сухарей. Здесь рос маис, который я мог размолоть с помощью камней и приготовить нечто вроде пиноле [Пиноле - блюдо из поджаренной маисовой муки с сахаром.], тут росли индейская капуста, хлебный корень и орехи пиньон... И еще я видел следы оленя и кроликов.
Олений помет блестел - значит, совсем недавний. Выходит, и олени забредали сюда. Попались мне на глаза и несколько голубых перепелов уроженцев пустыни. Итак, я буду жить. Выживу и добьюсь победы.
Я приготовил себе постель возле стены полуразрушенной башни. Потихоньку, с большим трудом я соорудил из камней грубый бруствер, находясь под защитой которого мог держать под прицелом тропу. Возле бруствера я положил винтовку и амуницию.
Только после этого я позволил себе лечь.
Медленно прошла неделя. Я спал, просыпался, готовил, ел, обрабатывал раны и засыпал опять. Понемногу раны перестали болеть, а силы начали возвращаться. Однако до полного выздоровления было еще далеко. В расставленные мной силки попалось несколько кроликов, а однажды я подстрелил оленя. Никто не появлялся; если мои преследователи и добрались до источника внизу, то я их не слышал.
Я смог сделать несколько неуверенных шагов и начал понемногу обследовать свое убежище. Проходя между деревьями, росшими в дальнем конце долинки, я подстрелил куропатку и сварил крепкий бульон с диким луком, хлебным корнем и луковицами лилий.