Не вышло полета. Как же он вырос. Санька встал и заскользил по обкатанной дорожке к распахнутой двери.
Лампочки на первом этаже почему-то не горели, внутри зиял мрак. Кто-то кашлянул или почудилось? В темноте всегда что-нибудь мерещится. Санька вошел тихо-тихо, прислушался. Дом был полон звуков. Издалека раздавался автоматный стрекот – в какой-то квартире смотрели военный фильм. Урчали трубы, кашляла девушка. Пахло табачным дымом. Где у них выключатель?
…Она сидела на лестнице в осенней куртке, без шапки, притулившись плечом к стене, и курила «бычок», засунутый в трубочку от фломастера.
– Выключи сейчас же! – вскричала глухим шепотом, почему-то не удивившись Санькиному явлению.
– Женя? Ты что тут делаешь?
Кошка, та самая, черная охотница на «дворцовых» воробьев, лакала из блюдечка молоко. Настороженно косилась на ногу пришельца зеленым глазом: поставил ботинок ступенью ниже, мог пнуть. У странствующих кошек большой опыт в отношениях с ботинками.
– Живу в этом доме, – просипела Женя. – А ты что?
– Я… я гулял. Смотрю – дверь открыта.
– Иди отсюда, – она поперхнулась, раскашлялась и выбросила фломастерный мундштук.
– Тебе плохо. Ты плакала.
– Не твое дело. Кошку жалела. Увидела в окно, что лазает по сугробам, и вышла.
– Я ее помню.
– Думала – помирает, а ничего, живая. Только ушки обмороженные.
– Кошки живучие. Себе возьмешь?
– Не разрешат. Скажут – зараза…
– Чужие «бычки» курить хуже зараза.
– Через фломастер не опасно, – Женя сердито тряхнула челкой. – Пошел он к черту! Все равно кошку возьму.
– Кто «пошел к черту»?
Она всхлипнула.
– Папа… Чего пристал? Гуляй дальше.
– Пока ты сидишь в подъезде, я никуда не пойду. – Санька снял шарф. – Вот хотя бы на него сядь. Ступени же холодные, бетон. Простудишься.
– Пускай.
– Родители знают, что ты здесь?
– Спят… Мама спит. Папа еще на репетиции.
Женя все-таки села на шарф. Наверное, сильно замерзла. С коленей, когда привстала, упала нарядная новогодняя открытка. Фиолетовый шар в снежных звездах и блестках. Санька поднял.
– Дай сюда! – Женя выхватила открытку из рук.
– Уже с праздником поздравляют?
В ее заплаканных глазах мелькали и преломлялись отражения лампочки.
– Ага. Жизни не представляют без Женечки в этом Новом году. Любят, скучают, ждут встреч…
В голосе прорывались злость и обида. Санька понял, что очутился на пустом берегу: у нее своя лав-стори. Наверное, траблы с парнем. Он, скорее всего, и обидел. Кулаки сжались сами собой.
– Бойфренд? – спросил Санька как можно небрежнее.
Женя помотала головой – отрицательно и сверху вниз, словно нарисовала лицом крест.