— Дословно следующее: «Боюсь, вам придётся покинуть наш институт».
После этих слов молодой человек заразительно рассмеялся, а я невозмутимо продолжала:
— Во-вторых, всего каких-нибудь три часа назад меня выгнал из дома, правда своего, мой последний гражданский муж. Согласитесь, что принимать такие радикальные меры к человеку, слегка пригубившему огненной воды, — просто паскудство. Тем более, что у меня для этого ужасного поступка был повод.
— Ну, конечно, все так говорят!
Видимо, пригубила я вчера всё-таки лишнего, ибо всегда стеснялась заводить знакомства в общественном транспорте, а тут вдруг попёрла на несчастного, как танк:
— А как Вас зовут? Теперь Вы всё про меня знаете, а я про Вас — ничегошеньки, — вконец обнаглела я, доставая из пластикового пакета с изображённой на нём полуголой красоткой ещё одну бутылку.
— Антон, — певуче проговорил он и собирался что-то добавить, но замолчал.
Представьте себе — вино застряло у меня в глотке. Эффект был поразительный. Молчание наше скорее напоминало сцену из кинофильма «Покровские ворота». Дело в том, что моего первого мужа тоже звали Антоном, и я была сыта, как говорится, им по горло. Что впрочем, несмотря на нехорошие предчувствия, промелькнувшие у меня в голове, не ослабило моего интереса к данной особе. Уж не знаю, что заставляет женщин снова и снова бросаться в омут, но в данном конкретном случае видимо вино и жара сделали своё коварное дело. Только так я могу объяснить мои дальнейшие безрассудные поступки. Короче говоря, на мою не слишком любезную мимику Антон, к счастью, не обратил абсолютно никакого внимания, так как был занят созерцанием чего-то или кого-то в боковом проходе.
— Наташа, — также представилась я, отвлёкшись от бутылочной пробки, которую тщетно пыталась протолкнуть внутрь, и проследила за его взглядом. В проходе прямо перед нами стоял — «целый цыганский табор»! Но мне было не до него. До конечной станции Малоярославец оставалось совсем мало времени, а ещё надо было закрепить успех. Сидеть на даче одной сегодня мне не хотелось. Тем более, что подвернулся такой мачо. Антон мне чертовски понравился, и если бы ещё удалось заманить его к себе на фазенду… Естественно, без всяких гнусных намерений!
Тут ко мне, весьма некстати, обратилась проходящая мимо цыганка:
— Позолоти ручку — всю правду скажу.
Уж не знаю почему, но при обилии вокруг других потенциальных жертв абсолютно все без исключения цыганки предпочитают обращаться с подобными предложениями именно ко мне. Наверное, на фоне окружающих я выгляжу наиболее глупо. Обидно, конечно, но такова суровая действительность. После того, как меня несколько раз самым бессовестным образом облапошили, один знакомый молдаванин, «дока» в такого рода делах, объяснил мне, как себя вести. Главное — ни при каких обстоятельствах не вступать с цыганками в разговор. Заговоришь с ними — пиши пропало, не отвяжутся. Поэтому я поспешно отвернулась. Наверное, даже чуть быстрее, чем требовала от меня в данный момент элементарная вежливость. Цыганка замолчала, но не успела я вздохнуть с облегчением, как её оборванные детишки потянули ко мне и моему новому знакомому свои чумазые ручки. Конечно, мне было их жаль, но я помнила строгий наказ старого молдаванина. И первые несколько секунд держалась, как последний дот Брестской крепости… И всё же достала какую-то мелочь из кармана и дала каждому ребёнку по монетке.