— Здравствуй, о муж мой, свет очей моих! — проговорила Суфия.
Муж как-то странно содрогнулся… Хотя девушке это могло и померещиться. Но он не ответил обычным поцелуем. Он лишь коротко кивнул и присел на край ложа.
— Хорошо ли спала, красавица?
— Благодарю тебя, добрый Арно. Крепко. Но как же мне было не уснуть после такой ночи?..
И вновь Суфия с ужасом увидела, что муж, вместо того чтобы самодовольно усмехнуться, лишь недовольно поморщился.
— Скажи мне, мой добрый защитник, сегодня ты вновь покинешь меня на весь день?
Повисла пауза, не нарушаемая даже током утреннего ветерка. Суфия посмотрела в окно. Вместо голубого неба она увидела темно-серые тучи, что предвещали ненастную погоду… Потом девушка перевела взгляд на мужа. Его молчание все сильнее беспокоило Суфию, его тяжелый, испытующий взгляд заставлял душу сжиматься от страха. Наконец Арно заговорил.
— О мудрая Суфия… Ибо ты воистину не похожа на иных женщин. Я взываю к твоему разуму и прошу выслушать меня без криков и слез.
— Что случилось, о муж мой? Твои караваны постигла беда? Мы лишились всего?
О нет, Суфия видела, что дело здесь совсем в другом. Но по-детски надеялась, что это все ей лишь кажется.
— С караванами все в порядке… Благополучны товары, благополучны караванщики, и даже верблюды сыты и вполне довольны жизнью… Но речь сейчас не о них. Речь о нас с тобой, жена.
Суфия видела, что муж ищет слова, которые бы не ранили ее (как она надеялась). Наконец Арно решительно продолжил:
— Нет, я не буду ходить кругами и пытаться как-то смягчить твою боль… Одним словом, Суфия, я покидаю тебя. Наш брак стал для меня постылым. Я не хочу жить под одним кровом с женщиной, которую более не люблю и не желаю…
Если бы Суфия не лежала, она бы упала без чувств. Каждое слово мужа не ранило ее, о нет, оно убивало.
— Не любишь? Не желаешь? Но что же было у нас ночью?
Суфия еще раз вспомнила его ласки и поняла, что муж не ласкал ее, чтобы доставить радость обоим. Он сравнивал, оценивал, взвешивал.
— Я не люблю тебя, не хочу тебя… Я ухожу от тебя. Но ты останешься женщиной состоятельной, ибо все, что есть в доме, все это принадлежит тебе — и все останется здесь. Я не возьму с собой ничего…
— Но как же ты будешь жить? Где?
«О Аллах, что со мной? Зачем я говорю все эти глупости? Зачем вновь проявляю заботу? Зачем беспокоюсь о нем?»
— Я найду себе новый дом, добрая женщина. Пусть это тебя более не тревожит. Если хочешь, можешь развестись со мной — я не знаю всех обычаев вашей странной державы, сделай это сама.
— Но это же ославит тебя во веки веков… Более ни одна женщина не захочет стать твоей женой…