Владимир Арефьев, лейтенант милиции из Московского уголовного розыска, раненный в руку в схватке с бандитами у входа в пещеру. Капитан внутренних войск НКВД Степан Макушев, казак по крови и натуре, уже успевший, вместе с Ванголом, повоевать в первую неделю войны. Там, в горящей огнем Украине, они пошли по следу Остапа и его банды, который и привел их сюда, в таежный край.
Хозяйка стойбища Ошана готовила мясо. Она не принимала участия в разговоре, напевая вполголоса какой-то свой мотив. Иногда женщина окидывала всех взглядом, как бы проверяя, все ли ее гости в порядке. Незаметно и без суеты она успевала кому-то подложить под бок мягкую подушку, кому-то что-то подать. Добрая улыбка не сходила с ее лица, понимающие глаза предугадывали желания. Она не скрывала своей печали; потеря Такдыгана, плохие вести — все это было в ней. Но все это было сокрыто от посторонних, затаено в дальних уголках ее души и внешне ничем не выражалось. Зато радость от встречи и уважение к присутствующим лучились из глаз Ошаны. Особо трепетно она следила за больным, он не оставался ни секунды без ее внимания. Не позволяя встать на ноги, чтобы случайно не повредить кожу ступней, она ухаживала за ним как за грудным ребенком. Отвары кореньев и трав сделали свое дело, на местах, где отмороженная кожа отслоилась, обнажив живое мясо, появился слой тонкой нежной кожицы. Раны зарубцевались и постепенно заживали. Владимир понимал, что он причина задержки, волновался по этому поводу и не раз уже говорил, что вполне здоров и может ехать. Вангол был непреклонен. Успокаивал его:
— Рано ехать, окрепни. Вот и ичиги тебе еще не готовы, да и у лейтенанта нашего рука еще не в порядке, так что выздоравливай, копи силы, пока возможность есть, они тебе скоро пригодятся, поверь.
Макушев, разглядывая убранство жилища Вангола, невольно вспомнил те времена, еще в Гражданскую войну, когда они с Волоховым, боевым другом, вот так же, в чуме, залечивали раны. Если бы не орочены, трудно сказать, выбрались бы они из тайги живыми. Скорее всего — нет. У него тогда располосована была спина от плеча до поясницы, зацепил его с разворота венгерский офицер шашкой, но не прорубил до костей, зипун медвежий да ремни спасли его от мгновенной смерти. А потом Иван Волохов, сам раненый, выволок его почти с того света. А смерть отвели точно такие же вот руки старой ороченской женщины. Эх, где ты сейчас, лихой рубака Иван Волохов?.. Расстались они в Москве, в первые дни войны, Иван, освободившись из лагеря вчистую, ушел добровольцем на фронт.