Когда мы сели за стол, шериф откинулся на стуле, раздымил свою трубку и осмотрел меня с ног до головы.
— Я Дин Блезделл. В Силвер-Пик я недавно. Работа у меня неблагодарная, и денег хватает только-только, чтобы душа с телом не рассталась. А теперь послушаем тебя.
И я снова рассказал мою историю, но на этот раз не вдавался в подробности. Шерифу было достаточно посмотреть на меня, чтобы додумать все детали.
— Не понять мне этих краснокожих. Под счастливой звездой ты родился, парень, что они дали тебе унести с собой свой скальп.
— Они долго шли по моему следу. Наверное, они решили, что на мою долю пришлось и так достаточно мучений.
— Да еще и коня дали? Ну это класс. Я на своем веку такого не слыхал. Хотя индейцы уважают мужество даже в своих врагах. Послушай, парень. Вот что я сделаю. Я тут отобрал кольт у одного типа пару месяцев назад. Это надежная вещь. Я его тебе отдам. А кроме того, мы с мамочкой соберем тебе чего-нибудь в дорогу. Еще тебе надо седло на твоего серого. Возьми одно в конюшне. Его владелец уехал от нас, а седло оставил… Там, куда он направлялся, как он сказал, он надеялся больше никогда не увидеть подобной штуки.
Мы долго говорили о разных людях и разных местах. Шериф был родом из Арканзаса, три года жил в Техасе, потом приехал на Запад и женился на вдове, мужа которой убили в Аризоне апачи. Он перепробовал много занятий.
— Мы скопили немного — только чтобы держаться на плаву. Я в свое время несколько месяцев был шерифом в Эренбурге, вот мне и предложили эту работу.
Его жена налила нам еще кофе.
— Я слыхал о ваших с Хеселтайном приключениях, — продолжал Блезделл. — Я встречался с ним однажды… Опасный тип, скажу я тебе. Но тогда я выручил его из беды, и он был тих и никому не мешал. Можно считать, что мне повезло. Я бы не хотел сшибиться лбом с таким человеком. Я ношу револьвер и делаю свое дело, но я ни разу в жизни никого не пристрелил и даже не видел настоящей драки на револьверах.
— Я видела, — сказала его жена. — И больше не хочу.
— Мамочка выросла в краю краснокожих, — пояснил Блезделл.
— Никогда не находила в этом ничего хорошего, — хмуро продолжила она, — хотя знавала людей, которых хлебом не корми, а дай попалить из револьвера. Просто нехристи какие-то.
— Они ведь, наверное, и не знают ни о каком христианстве, — предположил я. — Мы должны понимать, что у них своя вера, не такая, как у нас.
— Да речь-то не об этом. Перестрелка, которую я видела, была вовсе не с индейцами. Это просто каких-то два пьяных ковбоя на улице… по крайней мере, мне сказали, что они были пьяные. Один из них был такой любитель стрельбы, что изрешетил пулями все окрестные дома. Я считаю, что если уж вам приспичило стреляться, то по крайней мере палите строго друг в друга.