— Этот яд чаще всего применяется в виде жидкости. Поэтому нужно искать ампулу или что-нибудь вроде этого, — сказал Блаунт, вторично начиная осматривать комнату. Но опять-таки не обнаружил ничего подходящего. Стрэйнджуэйз нашел уместным теперь поискать самому и заглянул в шкаф. Там он начал рыться в карманах одежды. Из одного кармана он вскоре вытянул плоскую бутылочку, до половины наполненную коньяком.
— В нем мог находиться яд? — спросил Найджел.
— В принципе, мог бы, — сухо ответил Блаунт. — Но я сомневаюсь, что Сломан успел бы сунуть бутылку в карман. Все цианистые соединения — очень быстродействующие яды.
— А этот яд может быть не в виде жидкости?
— Кажется, я слыхал о таких случаях. Но все равно он не мог носить его просто в кармане. Тогда нужно искать какую-нибудь коробочку, тоже источающую запах горького миндаля. Если уж Сломан отравился, то должно найтись и то, в чем хранился яд. Самоубийцы не так педантичны, чтобы закапывать коробочки или флакончики в саду, да и времени у них на это нет.
Глаза инспектора блеснули недобрым блеском.
— Вот так-то, мистер Стрэйнджуэйз! По этой причине дверь комнаты я запру на замок и обыщу другие помещения. Терпеть не могу всякие там убийства! — мрачно добавил он. — Да и дядюшка ваш по головке меня не погладит, если выяснится, что я упустил убийцу. А вас я попросил бы спуститься вниз и собрать всех оставшихся гостей в одной комнате. Передайте также Болтеру, чтобы он прислал ко мне сержанта, и пусть он вызовет сюда женщину-полицейского: надо обыскать дам. Мужчин может обыскать сержант. Вам придется заняться гостями. Постарайтесь выяснить, кто последний видел Киотт-Сломана живым. Но ни в коем случае не дайте им заметить, что мы сомневаемся в самоубийстве. А если вам удастся узнать, как они провели время после чая, то это будет просто здорово.
Найджелу импонировал авторитет и уверенность инспектора — это совершенно избавляло его от чувства ответственности. Слишком уж многое случилось за последние два дня. Он спустился вниз и передал Болтеру просьбу Блаунта. Гости уже успели собраться в гостиной — Люсилла, Джорджия, Эдвард Кавендиш и Филипп. Лили Уоткинс и миссис Грант тоже были здесь.
— Я полагаю, что Лили Уоткинс сообщила вам о случившемся, — начал Найджел. — Киотт-Сломан умер. Отравился.
Стрэйнджуэйз почувствовал, что все вздохнули с облегчением. Они восприняли самоубийство Сломана как признание им собственной вины. Лишь на лице Джорджии Кавендиш Найджел не заметил этого облегчения. Она сидела рядом с братом, и лицо ее выражало смятение, словно она ждала очередной неприятности.