Я бездумно увлекал за собой экзотическое тело Дороти. Музыка и ритмические движения действовали на меня отупляюще. Воспоминания об отравленной стреле воскресили в памяти слова Ирис: «По-твоему, он на самом деле хочет убить Дороти?» А потом я услышал голос Лагуно: «Кураре благородное оружие, если его употреблять с искусством, например для казни потенциального преступника».
Потенциальный преступник-убийца! Если таковой существовал, то я держал его в своих руках.
Меня смутила эта мысль, будто я произнес ее вслух.
— Приятная музыка, правда? — быстро проговорил я.
Румба продолжалась. Рука Дороти неожиданно стиснула мое плечо, но ответа не последовало.
— Дороти, — начал я и снова замолчал. Пальцы ее сжались так сильно, что мне стало больно.
Хотя я и обнимал Дороти, по, занятый собственными мыслями, до сих пор не смотрел на нее. Теперь я взглянул ей в лицо. Она уставилась прямо перед собой глазами, лишенными всякого выражения, точно кукла. Даже при этом тусклом освещении кожа ее имела необычный голубоватый оттенок.
Я почувствовал, как волосы на моей голове встали дыбом. Мои ноги продолжали двигаться в такт румбы, но все вокруг сделалось нереальным.
— Дороти…
Наклонись я еще на дюйм, и наши губы соприкоснулись бы.
По рот ее был страшен. Искривившись, он показывал обнаженные зубы, как отлив показывает обнаженный песок. Это не была улыбка. Мне почудилось, что в Дороти не осталось ни капли крови.
— Дороти!.. — крикнул я так громко, что многие повернулись в нашу сторону.
Оркестр заиграл бравурные испанские мотивы. Дороти перестала двигаться в такт. Мы споткнулись. Внезапно тело ее изогнулось в страшной судороге, и она приникла ко мне. Лицом она ударилась о мое плечо, потом голова ее откинулась назад. Сквозь стиснутые зубы просочилась пена…
— Дороти…
Она наполовину упала, обвиснув в моих слабеющих руках. Звучала музыка, танцевали пары, а я смотрел на неподвижную, лишенную жизни Дороти, которая была моей партнершей.
Холодный пот выступил на моем лице. Я уже не сомневался, ни тени сомнения не было.
Я стоял посреди зала с мертвой Дороти Фландерс на руках.