Вскоре после освобождения Парижа добрый приятель уже сорокалетнего Диора познакомил его с текстильным промышленником Марселем Буассаком, владельцем фирмы «Филипп и Гастон». Используя ткани и капитал Буассака, в октябре 1946 года Диор официально зарегистрировал собственную фирму. Но заговорили о Доме Диора только после первой коллекции, показанной в эпохальный день, 12 февраля 1947 года. Именно с этой даты начался отсчет моды нового, послевоенного времени. «Никому не известный 12 февраля, на следующий день — 13-го он стал притчей во языцех», — писали о Диоре современники. Первый показ произвел настоящий фурор, который довершила легендарная фраза Кармел Сноу: «Это настоящая революция, дорогой Кристиан, у ваших платьев совершенно «новый облик» (new look).
«New look» — так с легкой руки главного редактора «Харперс Базар» критики и окрестили линию Диора.
«Бомба Диора» разорвалась в чрезвычайно благоприятный момент. После окончания кровавой и изнурительной войны женщины всего мира ожидали какой-то новинки, созвучной времени. Диоровский силуэт в совершенстве отвечал этим требованиям.
Шедевром его первой коллекции, в которой нашли отражение все формулы классической элегантности 1950-х годов, стал знаменитый костюм «Бар», состоявший из приталенного, подчеркивающего грудь и ниспадающие плечи жакета из белой чесучи и расклешенной черной шерстяной юбки до икр. Именно этот костюм стал для многих женщин воплощением новой жизни. Тысячи портних и портных всего мира три следующих года копировали и тиражировали его как могли. Им восхищались. Его ненавидели. Толпы разгневанных американских домохозяек встречали протестами прибытие первой диоровской коллекции в Чикаго. На девушек в платьях нового силуэта с яростными криками нападали парижские консьержки. Слава и скандал родились одновременно. Дело в том, что «new look» был полной противоположностью военным силуэтам 1940-х, скрадывавшим и нивелировавшим женские фигуры благодаря подкладным плечикам. Диор потребовал забыть привычно висевший в шкафу облик войны. Теперь все свои сбережения женщины тратили на плиссированные юбки клеш, нейлоновые чулки со швом, модные туфли на шпильке, перчатки и шляпы.
Диор первым подчеркнул красоту женского торса, талию, а длиной своих широких юбок создал иллюзию некоего романтического флера. Кстати, одной из манекенщиц, представлявших эту триумфальную коллекцию, была княжна Татьяна Кропоткнна-Кузьмина, представительница когорты русских красавиц, сиявших в те годы на парижском модном небосклоне. Следуя своей судьбе, она перешла к Диору от Люсьена Лелонга.