Я схватился было за пистолет, но Анжелина положила ладонь мне на запястье.
— Расслабься, — проворковала она. — Похоже, там просто какой-то орешник.
— Причем съедобный, — отметил я при звуках радостного чавканья.
— Из хижины у тебя за спиной за нами наблюдают, — негромко проронила Анжелина. — Я видела, как качнулась занавеска.
— Из других хижин тоже. Одна из закрытых дверей чуточку приотворилась.
— Давай успокоим их, — предложила она, наклоняясь и собирая букетик белых цветов поблизости. Потом повернулась к дому с колышущейся занавеской — и с улыбкой протянула его вперед.
Чары сработали. Занавески сомкнулись, и через миг дверь распахнулась. На порог нерешительно ступила женщина в домотканом одеянии. Анжелина медленно двинулась к ней через луг — и вручила букет.
Теперь начали открываться и другие двери, откуда с опаской выглядывали мужчины и женщины. Один седовласый, седобородый старец отделился от собирающейся толпы и зашагал к нам. Подойдя поближе, он поднял руки открытыми ладонями вперед — недвусмысленный жест миролюбия; я ответил в том же духе.
— Добро пожаловать, мирные чужестранцы — и чудесное животное, добро пожаловать на Флорадору, — провозгласил он. — Есмь Бильбоа из рода Берканси.
— Приношу благодарность и отвечаю на приветствие, о благородный флорадорский джентльмен. — Подобная вычурность заразительна. — Аз есмь Джим из рода ди Гризов.
За спиной у меня послышался чересчур знакомый гнусавый голос Эльмо.
— Эй, кузен Джим. Энтот свежий воздух пахнет просто чудно. Свинки тоже так думают. Можно пустить их подхарчиться?
Почему бы и нет?
— Но сначала только маток с поросятами. — Мне не хотелось, чтобы исполинские кабаны испортили теплый прием.
Когда свинобразы хлынули из корабля, в растущей толпе флорадорцев послышались охи и ахи. Через минуту радостная визготня смолкла, сменившись счастливым похрюкиванием и чавканьем. Одна из женщин от восторга сомлела.
Снова обернувшись к Бильбоа, я увидел, что Анжелина завязала оживленную беседу с кружочком внимательных женщин. Пока что все хорошо.
— Чудесная у вас тут планета, брат Бильбоа.
— Се воистину мир чудес, брат Джим. Предание повествует, что мы прибыли сюда с планеты тьмы, где нас притесняли и презирали за чистоту наших верований. Но мы, Дети Природы и Любви, бежали от тьмы и скверны и прибыли на сию планету лучезарного мира, дабы пребыть вовеки. Пока… — Громко застонав, он погрозил небу кулаками. — А затем пришли они, неся с собою вящее зло… — Поежившись, он опустил кулаки. — Прошу снисхождения и извинения, брат Джим из рода ди Гризов. Я замарал сей благодатный день новых Друзей — и двуногих, и четвероногих — и прошу у тебя прощения.