Я его сельскохозяйственный энтузиазм не разделял.
— Очень мило. — Я пытался найти способ поменять тему, но он шел уже на всех парах.
— В обмен на них мы дадим ему семена манны, каковая дает муку для пирогов, которые, как мне помнится, тебе чрезвычайно понравились.
— Понравились — не то слово! Это просто райское кушанье! Да и растение! Я-то думал, пирожки с мясом…
Я осекся, увидев, как он отшатнулся с широко распахнутыми глазами, громко охнув, а его загорелое лицо побелело как плат.
— Тебе плохо? — спросил я, прикидывая, где ближайшая аптечка. Пробулькав нечто невразумительное, он хотел было встать, но тут же рухнул на место. И заговорил, мучительно запинаясь:
— Больше… никогда… не произноси того, что сказал только что. Мы едим плоды земли. Мы не могли, невозможно…
Он смолк, и его мертвенную бледность сменил пунцовый румянец.
И тут я сообразил, что эти люди — вегетарианцы, да притом оголтелые.
— С маслом, с маслом… — выдавил я. И сразу сменил тему: — Из кукурузы получается замечательная каша и лепешки. А еще вкусней отварить ее прямо в початках и подавать со сливочным маслом.
Еще раз содрогнувшись, он обмяк и, выудив из рукава большую бандану, принялся утирать взмокший лоб.
— Впрочем, довольно о еде, ха-ха, — хохотнул я. — Я хотел спросить: как вы доставляете цветы в город?
— Да, конечно. Возим на телегах, запряженных волами. Они сильные и усердные животные.
— А дорога долгая?
— Через Бернемовский лес идет удобная дорога. От силы полдня пути. Но, умоляю, не ходи туда! Город не несет ничего, кроме зла. — Он порядком хлебнул, вроде бы напрочь позабыв о недавно окончившемся рискованном разговоре.
— Я должен повидаться с горожанами — и договориться. Уверяю тебя, ради обоюдной пользы. Мой визит не принесет ничего, кроме добра.
— В таком случае мы поможем вам, Джим из рода ди Гризов, ибо ты — человек великого ума.
— Искренне надеюсь, что так, Бильбоа из рода Берканси. Поговорим утром.
Возвращаясь на корабль в весьма сумрачном настроении, я увидел свою единственную в ореховой рощице. Она помахала мне рукой, я помахал в ответ и, подойдя поближе, заметил, что она так и лучится от счастья, держа в руках поводок, на конце которого пыхтит и отдувается Розочка, уставившая в пространство остекленевший взор. Пот капал даже с ее игл.
— Мы дивно прогулялись по цветущим лугам. А потом замечательно пробежались обратно. Сегодня она будет спать без задних ног. И ты тоже.
— Я? Почему?
— Потому что дамы сказали, что твой мундир готов к примерке.
— Сейчас?
— Именно!
Разбуженная Розочка попыталась слабо заныть в знак протеста, когда ее заставили идти между нами. Должно быть, дамы из швейного кружка поджидали нас, потому что при нашем приближении они высыпали из дома всей толпой. Как только мы подошли, они расступились и гордо продемонстрировали траурное одеяние.