Тюильри, Париж
Январь 1813 года
Я лежу на кушетке и смотрю в потолок. Мы во дворце Тюильри. Дышать стараюсь глубже, но это неважно. Что Сан-Доминго, что Милан, что Фонтенбло… Я шире развожу ноги и жду, когда он закончит. И вот он опускает простынь и откашливается — значит, все. Он дает мне время привести себя в порядок, и когда я расправляю платье и сую ноги в тапочки, доктор Халле начинает:
— Позвольте задать вам, ваша светлость, исключительно личный вопрос: сколько у вас было мужчин за последнюю неделю?
Я поворачиваюсь к своему лечащему врачу, доктору Пейру, который, собственно, и настоял на сегодняшнем визите этого гинеколога.
— Что вы имеете в виду?
— Вы не могли бы просто ответить на вопрос…
Доктор Пейр, весь красный, перебивает:
— Ваш ответ может помочь определить направление лечения, — убеждает он.
Я напрягаюсь. Разве упомнишь?
— Два… Или три…
— Это были разные мужчины? — уточняет он.
— Разумеется. Вы же спрашивали обо всех связях, а не о постоянном любовнике. — Я сажусь, а медики переглядываются. — Я что, умираю?
— Нет. — Однако голос доктора Халле звучит неуверенно. — У вас бешенство матки.
— Не понимаю.
— Вы перетрудили свое влагалище.
Я жду, что он рассмеется. Но оба хранят серьезный вид. Ну, нет! С меня довольно.
— Убирайтесь! — Они вскакивают, а я кричу: — Вон отсюда!
— Ваше высочество…
— Но, ваша светлость, — умоляет доктор Пейр. Он уже десять лет меня пользует.
— И вы тоже! — От злости я дрожу. — Ничего больше слышать не желаю! — В дверях возникает Поль, и я показываю на врачей: — Убери их отсюда. И чтоб я их больше не видела! Обоих!
— Чем они провинились? — интересуется Поль, проводив несчастных.