В таком ключе разговор в экипаже продолжается до самого нашего прибытия в Браунау. Это происходит незадолго до заката, и я начинаю жалеть, что согласился на просьбу императора быть в этой поездке его глазами и ушами. Ее высочеству все не по нраву. Поданное на ужин пиво чересчур крепкое, еда слишком простая, а у людей вокруг никакого вкуса. Но как только кони переходят на неспешную рысь, настроение в экипаже улучшается. Много дней мы видели только холмы и туман. Повсюду нас преследовал запах дыма, но теперь, когда впереди показались башни какого-то замка, появился и запах оживленного города — запах готовящейся еды и пивоварен.
Я смотрю на раскинувшийся за озером дворец, где нас дожидается новая императрица со своей австрийской свитой. Я гадаю, насколько реалистичны ее портреты, или художник ей польстил, как они нередко делают.
— Вторая императрица Франции, — изрекает королева Каролина, когда наш кортеж останавливается перед замком Гагенау. — Бьюсь об заклад, она и наполовину не владеет французским так, как расписывает Меттерних.
Королева вся в черном, от меховой опушки плаща до шелковой подкладки сапог. Наряд, более приличествующий на похоронах.
— А если она вообще по-французски не говорит?
Королева взглядывает на Колетт.
— Тогда жить в Париже ей будет очень скучно, согласись.
Мы выходим из экипажа, два привратника в ливреях распахивают перед нами двери замка Гагенау, и навстречу выходит человек с повязкой на глазу. Его темные волосы стянуты на затылке золотым шнуром, а расшитый плащ, на мой взгляд, слишком изящен. Королева Каролина поворачивается ко мне.
— Бог мой, да он выше тебя ростом!
И подобно мне, он широк в плечах. Либо трудился на ферме, либо долгое время провел на войне. Может, в конечном счете, немцы вовсе и не такие толстые и ленивые, как мы себе представляем.
— Нет, правда! — повторяет Каролина, когда мужчина подходит ближе. — Это какой-то великан! — Она поочередно смотрит на нас, словно ожидая неприятности. — Помнишь, что говорил брат? — нервно спрашивает она. — Сегодня все должно идти по плану. Он очень жаждет этого брака.
— Церемония уже состоялась, — отвечаю я.
— Пока он ее не заполучил, это ничего не значит.
Незнакомец останавливается перед нами, судя по лицу, он взбешен.
Оказывается, он неплохо изъясняется по-французски.
— Граф Адам фон Нейпперг, — лаконично представляется он. Его поклон настолько короток, насколько позволяют приличия. — Полагаю, вы неаполитанская королева Каролина.
— Совершенно верно.
Она поднимает к лицу черную соболью муфту и для пущей выразительности делает вид, что дрожит. Он окидывает взглядом бархатные сиденья и атласные подушки в стоящем позади нас экипаже.