Между тем в аббатстве дело быстро подходило к развязке, чему в значительной степени способствовали следующие два события, случайно совпавшие одно с другим. Гонец из Бретони привез письмо графине Шатобриан, а вслед за тем старая графиня Фуа в первый раз последовала порыву своего материнского чувства и отправилась в аббатство, чтобы повидаться с дочерью.
Было прекрасное весеннее утро. Солнце тепло светило сквозь легкие облака, покрывавшие небо; с горы Спасителя неслись каскадами горные ручьи. Графиня Франциска сидела у открытого окна в легком белом платье и задумчиво смотрела на луг, где несколько коз выщипывали первые побеги весенней травы.
В комнату вошла Марго и подала графине письмо следующего содержания:
«Отчаяние заставляет меня обратиться к вам, графиня. Вы одна в целой Франции можете помочь нам, и только ваше ходатайство будет иметь значение у короля. Мой отец, Жан де Пуатье, граф Сен-Валлье замешан в заговоре коннетабля Бурбона и осужден на смертную казнь жестокосердным канцлером Дюпра. Все просьбы моего мужа, родных и многих пэров королевства не могли поколебать железной воли короля. Смерть моего отца неизбежна! Вы можете себе представить те мучения, которые я испытываю в настоящую минуту! Ходатайство герцогини Алансонской также оказалось бесплодным. В целой Франции никто не может спасти графа Сен-Валлье, кроме вас, графиня, потому что вы одна пользуетесь расположением короля. Спасите нас! Господь благословит вас за ваше милосердие! Диана де Брезе».
Франциска тотчас же написала королю несколько слов, упрашивая его помиловать графа Сен-Валлье, и ответила Диане, что она может передать ее записку королю. Едва успела она запечатать оба письма и передать их Марго, чтобы она отнесла их посланному, как отворилась дверь и в комнату вошла графиня Фуа с Хименой.
Франциска в первую минуту была неприятно поражена появлением матери, которая была главной причиной ее болезни и ни разу не посетила ее в продолжение двух месяцев; но вслед за тем, под влиянием своего радостного настроения и остатка детской привязанности, она подошла к старой графине и, взяв ее за руку, сказала:
– Благодарю вас за ваше доброе желание помириться со мной!
Эти слова, сказанные от полноты души и вызванные гордым сознанием нравственного могущества над любимым человеком, сразу уничтожили хорошее расположение духа старой графини.
– Помириться с тобой! – воскликнула она с негодованием. – Мать не мирится, а прощает своего ребенка, когда считает его достаточно наказанным.
– Вам не за что прощать меня!
– Франциска!