— Ничего, забирай свою сотню! Наш банк подрядился менять тебе «красненькие» — трать на здоровье!
— А тебе-то самой разве не хочется пойти в город поразвлечься? — вдруг спросил Синг.
Сун опустила голову и вздохнула. Вопрос причинил ей боль. Она повернулась и посмотрела на мужа: Нгиап, деловито отжав тряпку, принялся обтирать стойку, зеркало и все, что, по его мнению, пора было мыть. Ни до кого на свете ему не было дела, и на жену-то он обращал внимание только в постели…
— Я не могу пойти. Хотя и очень тянет. Каждому хочется хоть немного радости. Но идти в город мне нельзя.
— Ну, тогда и я не пойду! — решительно заявил Синг.
— Это почему же?
— Желание пропало. Подумал о тебе и расстроился… Мне тебя очень жаль, Сун. Теперь уж мне не до развлечений… Но если бы тебе удалось как-нибудь вырваться, я бы обязательно пошел с тобой!
— На это и рассчитывать нечего. Разве ты не знаешь, что он ни за что меня не отпустит!
— Ну, здесь-то можно кое-что придумать… Слушай, Сун, ведь у тебя есть отец с матерью! Смекнула? Скажи ему, что ты, дескать, собираешься навестить родителей, как это принято у китайцев. Обычай, мол, велит… А я подговорю дружков, пусть скажут, что они — твои односельчане. Ему доложат: так, дескать, и так, дома у Сун неблагополучно. Ну, ты и отпросишься у него дня на три — сходить в родную деревню! А там уж мы с тобою зря времени терять не станем! Махнем в город, да и все тут. И уж гульнем славно! Ловко я придумал, Сун? О деньгах не беспокойся — все расходы беру на себя!
— Эх ты, сразу про деньги! Деньги — это пустяки! Я ведь и сама кое-что подкопила.
— Ну как, Сун, согласна?
— Если выйдет что — я передам тебе…
Довольный успехом, Синг выскочил из лавки и помчался искать, где можно было бы обменять деньги на ассигнацию в сто батов: завтра он собирался продолжить свою игру. Ему пришлось изрядно побегать, не у каждого ведь найдешь «красненькую»! Пока он хлопотал, совсем стемнело. Возвратившись домой, Синг сразу же лег в постель и сном праведника проспал всю ночь.
Утром, когда начало светать, его разбудили птицы. Музыка, доносившаяся с ближних деревьев, отозвалась в его сердце, и в нем зазвучала радостная песня. Синг вскочил, натянул модный костюм из Бангкока и отправился в лавку Нгиапа. Все было как накануне.
— Кофе и пачку «Золотой чешуи»!
А потом он подал Сун красную ассигнацию. Сун не взяла.
— Куда же ты подевал сотню, что я разменяла тебе вчера вечером?
— Сейчас уже не помню. Выпил немного. Забыл, на что и потратил.
— Значит, и ты пьешь?! — пробормотала Сун.
— Да я был словно не в себе, вот и напился… Уже несколько месяцев не нахожу себе места, совсем одурел…