— Что ж, у матери и старой тряпки не найдется? Попроси-ка у нее!
— Ни за что! Да у нее и нет. — С этими словами Монг покосился в сторону матери, которая сидела рядом с отцом и кормила бананом младшенького. На матери была очень старая кофта, на отце — рубаха, через которую отчетливо просвечивала грудь с выступающими ребрами. Стары и ветхи были и материнская юбка, и отцовские штаны. Младшие ребятишки бегали голышом, они не знали одежды с рождения. Монгу еще повезло, у него есть штаны, правда, в дырках и спереди и сзади, но это все-таки лучше, чем ничего. А бабка Фэнг вздумала еще к матери посылать!
Конечно, тряпье у матери есть, но она им укрывается ночью. А уж дрожит над ним — не дай бог! Не то чтобы на протирку, укрыться — и то не даст, если ночь не очень холодная.
— А сумеешь ли ты? Не попортишь машину-то?
— Да ты что, бабк! Да я… Буду делать, как Фон. Если не грязная, смахну пыль — и все, а если очень грязная — намочу тряпку и протру.
— Сколько ты там с них возьмешь? А намахаешься-то как! По мне, лучше просить.
— А я не хочу больше просить, бабушка. Хочу работать, как Фон, чтоб никто не обзывал бездельником. А просить — ты же знаешь — часто вообще не дают. Достань мне тряпку, бабушка, а? — Монг разговаривал с бабкой Фэнг, как с матерью, будто не была она всего-навсего старой нищенкой.
— Ладно уж, как подвернется работа, приходи ко мне за тряпкой. — Они всегда понимали друг друга — Монг и бабка Фэнг. С отцом и матерью Монг почти никогда не разговаривал. Отцу ни до кого не было дела. Мать только и занималась, что маленькими, а теперь из-за большого живота она стала еще сварливей и раздражительней.
— О боже, чего они плодятся, когда и так жрать нечего. Еще этот дармоед Монг. Ну, погоди у меня! Оставлю голодным на весь день, тогда узнаешь!
Быть голодным только один день — если б мать выполнила свою угрозу! Чаще, гораздо чаще оставался Монг голодным. Мать, верно, считала, что Монг уже большой и может сам о себе позаботиться; вот малышей — тех надо кормить. И Монг научился приберегать монетки, пряча их иногда в дупло, иногда зарывая в землю. Подопрет голод — купишь поесть, и ничего, жить можно! Но в такие минуты надо быть осторожным: увидит мать — прибьет. Можно было хранить деньги у бабки Фэнг; это надежно, она всегда отдаст, а если есть у нее еда, то и угостит.
— Бабушка, у тебя уже есть тряпка? — не удержался от вопроса Монг, так как все богатство бабки Фэнг состояло из кружки для милостыни, бумажного пакета для всяких мелочей да кофты с юбкой, усыпанных заплатами.
«Странно, — думал Монг, — почему она сразу дать не может, я бы ее тоже повязывал вокруг шеи, как Фон. А-а-а… она, наверное, возьмет тряпку у соседей».