– Приличный кот просыпается с первыми лучами солнца, – фыркнул я и сполз на пол с мягкого дивана. – А под водой их нет. Значит, я могу спать сколько угодно.
– А ты разве приличный кот? – удивился Макс. – Приличные коты дома, у хозяев сидят, мышей ловят или гостей намывают. Иногда на выставки ездят. Они, знаешь ли, не водят знакомств с задаваками-профессорами и не таскают на хвосте прищепки.
– Вот как только вернусь на сушу живым и здоровым, так сразу воспользуюсь твоим советом. Начну, так сказать, новую жизнь, – я надулся и занервничал. Где-то на краю сознания бумажный бантик задорно пританцовывал: не поймал, не поймал, не поймал-мал-мал… – А что у нас на завтрак?
– Пробежка до столовой. Только, боюсь, придется брать уже обед.
– Тогда бери двойную порцию рыбки помельче. И тащи сюда.
– Что-то я не припомню, – протянул Макс, – будто нанимался носильщиком к ленивому котишке.
– Ленивый котишка хочет уже заняться делом. Монтировать контур слежения, чтобы зря не терять время.
– Ну, раз так, – Макс хлопнул себя по коленям и поднялся. – Я за обедом. А ты заруби себе на носу – без зарядки уши ломит и хвост отваливается.
«Умный какой, – подумал я, глядя в след удаляющемуся командиру. Тот и вправду пустился бегом, да не просто по тротуару – а по бордюру, тренируя равновесие. – Я тоже мультик про Простоквашино смотрел».
На самом деле отправка Макса в столовую была военной хитростью. Я достал из бездонной сумки провода, датчики движения, крошечные камеры и разложил их вокруг себя, чтобы вошедший сразу понял – кот занят делом. Потоптался, крутясь на одном месте, и приготовился еще подремать, чтобы досмотреть, что там случилось с бантиком, однако уже через минуту открыл глаза и шлепнул лапой по дивану. Так нечестно! Собирать систему для отслеживания гремлинов было гораздо интереснее, чем спать.
– Ладно, завтра высплюсь, – я наскоро умылся языком и принялся вертеть в лапках провода. – Это мы воткнем сюда-а-а… А этот – вот сюда…
В итоге, когда Макс вернулся со свертком, из которого торчали хвостики жареной сельди, я почти уже закончил конструкцию.
– Извини. Там очередь была… – начал было Макс. – Ого! Пока меня не было, тебе стало скучно и ты решил соорудить огромного паука?
– Нет, – прохрипел я из-под стула, затягивая зубами последний узел. – На твое счастье.
Контур слежения и вправду напоминал ночной кошмар арахнофоба. Разноцветные проводки сплетались в сеть – шириной и высотой больше метра. Сеть топорщилась узлами, мигающими глазами камер, дрожащими зуммерами, блестящими детальками непонятного назначения, а венчал ее большой неровный кусок картона.