– Пожалел ублюдка? – зло оскалился тот. – А они нас жалеют?
– Придурок, – усмехнулся Еремей. – Милосердие захотел проявить?
– Что?
– Пиктийцем и без тебя есть кому заняться. Убери оружие, сынок…
А вокруг мелькающей в волнах головы закружились в хороводе острые плавники.
Сегодня ночью немного жарковато. Не в смысле погоды, хотя холодный северный ветер поутих, сменившись лёгким тёплым бризом. Так, кажется, моряки называют то, что дует со стороны берега? Вот им и надуло на «Эльпидифор» три с лишним десятка драконов, закружившихся над кораблём в стремительном и завораживающем танце. Атакующие тройки вываливались из круга, поливая железную палубу и надстройки огнём и засыпая боевыми заклинаниями. Всё как всегда – «ледяные копья», град из острых и твёрдых осколков всё того же льда, «воздушные кулаки» и «пожиратели душ». От последних спасала сплошная стена огня из ДШК – пиктийскому колдовству нет разницы, откуда высасывать энергию, а её переизбыток вызывал взрыв и сильнейший откат по магу. Два дракона уже рухнули в воду, а третьего просто разметало на куски, когда заклятие поймало и пыталось переварить снаряд главного калибра.
Роденийцев у Эдингташа ждали. Вчерашний ублюдок на не менее ублюдочной крылатой ящерице успел передать сведенья начальству, а время позволило подготовить достойную встречу. Будь на месте «Эльпидифора» обыкновенный деревянный ветродав, то давно бы лежали на дне обгорелые обломки. Чёрное дерево корпусов стойко к гниению и морской воде, выдерживает таранный удар в борт, но хорошо горит и совсем не способно плавать. Чем-то приходится жертвовать в угоду прочности.
Закреплённый на палубе самоход противодраконьей обороны не остался в стороне от всеобщего веселья. Михась только успевал поворачивать платформу, вылавливая в прицел выдающие пиктийцев языки пламени, и в ночное небо уходили всё новые и новые снаряды «Грома небесного».
– Второй готов! – заорал Барабаш, когда очередным выстрелом проломило магический щит, и выходящему из пикирования дракону оторвало голову. Заорал и тут же замолчал, ударившись лицом о приёмный лоток установки.
– Заряжай! – Михась покосился на профессора Баргузина, стоявшего рядом, подняв руки со слабо светящимися ладонями, и прикрикнул на Матвея: – Давай!
Стрела, оставляющая дымный след сгорающего алхимического зелья, взорвалась под брюхом летающей ящерицы, заставив её кувыркнуться вниз, полоща по ветру выпущенными кишками.
– Приходи, кума, любоваться!
– Не отвлекайся! – старший сотник Медведик вскрыл новый ящик с зарядами и посмотрел в сторону. – Ты что творишь, гнида?