– Забойщиком, – поправил Баргузин.
– Что?
– Мясники рубят уже готовые туши, а режут скотину забойщики.
– Какая разница?
– Для них?
– Для нас.
– Никакой разницы. А ты чем недоволен-то?
Матвей со злостью плюнул на пол. С одной стороны, хорошо, что глорхийцы в караулке двигались с грацией опоенных отваром каннабисийского гриба кагулов, но с другой… Почему они так? Кто выпил силы из двух десятков не самых худших, если судить по оружию, бойцов?
– Это колдовство, Ерёма.
– Колдовство, говоришь? Можно назвать и так… Хочешь посмотреть на источник?
– Где?
– Там, за следующей дверью.
– И что же там?
– Благой Вестник.
– Сказки про Благого Вестника – дурман, придуманный магоаристократами для оболванивания пиктийского простонародья.
– Матвей, я тоже читал эту газету. И, помнится, недавно рассказывал…
– Ну… мало ли кто чего рассказывает. Вот ходят слухи, будто у некоего Эрлиха Белоглазого весьма своеобразное чувство юмора. Так?
Еремей не ответил, занятый осмотром второй двери. Обычной деревянной двери без всяких украшений. Толкнул.
– На себя потяни, – посоветовал Барабаш.
– А если постучаться?
– Смеёшься?
– Есть немного. Но ты сам говорил, что обыкновенная вежливость творит чудеса.
– Ну так попробуй.
– Без проблем, – Матвей подошёл к двери и грохнул кулаком. Прислушался. Грохнул ещё раз.
– Не получается? – профессор посмотрел на Барабаша со снисходительностью умудрённого жизнью старца, наблюдающего за играющими в песочнице детьми.
– Не мешай, – Матвей достал нож и рукояткой отстучал нечто похожее на гимн «Благой Вестник, храни Императрицу».
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом скрипнули плохо смазанные петли.
– Что вы колотитесь, ублюдки?
Вопрошающий, худосочный человек в накидке благовестника, тут же получил в челюсть и больше не задавал глупых вопросов. От удара он отлетел назад, что не помешало Барабашу добавить противнику прикладом по голове, и затих.
– Ты его не убил? – поинтересовался Баргузин, осматривая небольшое помещение, освещённое десятком масляных светильников.
– Обижаешь. Я с пятнадцати лет воюю и давно научился соизмерять… – Матвей сделал шаг в сторону, оберегая сапоги от растекающейся крови, и с виноватым видом закончил: – Или почти научился. А зачем он обзывался?
– Помолчи, пожалуйста, – профессор подошёл к каменному постаменту в центре комнаты, где в углублении пульсировало что-то студенистое, одновременно напоминающее подземного слизня и морскую медузу. – Не врали, значит.
Неизвестная масса отреагировала на приближение человека чавкающими звуками и выпустила короткие щупальца, покрытые розовыми волосками. Не меньше полусотни конечностей сплелись в замысловатую фигуру, и…