Журбин не собирался никого щадить. В особенности — колдуна, собравшегося зарезать младенца на надгробном камне. Арсений выпустил «Я» чернокнижника на волю и позволил ему БУШЕВАТЬ! Сносить все на пути, ломать, крушить!
Как долго в реальном времени продолжались скачки по пересеченному безумию, Журбин не знал. Он физически и ментально придавливал беснующееся в припадке тело и пристально искал следы Миранды.
Нашел! Интеллект наставницы р а с т е к с я по самому дну. В начале, едва ощутив Миранду, Арсений запереживал: «Миранда! Я не смогу тебя собрать, с л е п и т ь!!!» Интеллект наставницы представился ему чем-то вроде рваной медузы на мокрой гальке — жидковатое желе без малейших признаков жизни.
Но от телепатического выкрика Арсения по «медузе» пробежала дрожь, раны начали затягиваться…
Представляя как собирает в горсть расползающиеся части, Журбин сгреб, все что осталось от наставницы, создал к о м о к и нажал на кнопку активации телепорта.
Прислушался. Позвал.
В голове кто-то негромко охнул, «зашевелился»…
«Миранда! Это — ты? Ты — в ц е л о с т и?!»
Арсению ответил неузнаваемый булькающий голос:
«Да вроде бы как…»
«Как звали первую собаку-носителя Жюли?!»
«Буря».
«А вторую?!»
«Тоже Буря… Журбин, ты чо — прикалываешься?»
Арсений нанес телепатический удар по колдуну! Расслабленно сполз с уже едва подергивающегося тела, оставшегося в длительном и бешеном внутреннем поиске, откинулся навзничь и поглядел на сереющее предрассветное небо: Миранда с ним! Он ее ВЫТАЩИЛ. И вроде бы как — в целости.
Если бы не груз ответственности за ребенка, Журбин провалялся бы на земле до самого утра. Дождался первых редких посетителей погоста, и может быть — поспал.
Но времени на отдых не было.
Сенька тяжело поднялся на ноги. Подошел к черной матроне с чужим младенцем на руках и наклонился:
— В церкву, тетенька, пора. В церкву. Грехи замаливать, а не детей воровать. — Арсений вынул из рук женщины редакторского внука. Запеленал его бережно в широкую черную простынь и снова обратился к женщине: — Запомни и своим всем передай. Ваш Марк — говно и сволочь. Он, урод, ни богу, ни черту не нужен. Запомнила?
Тетка истово кивала и таращила очумелые водянистые глазища:
— Угу, угу, — ухала как филин.
Сенька отвернулся от рассевшейся на сырой траве тетки и, все убыстряя шаг, заспешил к воротам кладбища. Малыш, которого он прижимал к груди, почти не подавал признаков жизни.
Сенька выкрикнул Миранде: «Ты сможешь стать альфой хотя б на несколько минут?!»
«Попробую».
«Ты не попробуй, а смоги! Если не удержишь тело в равновесии, упадешь и мальчика раздавишь!»