Поля ступила ближе и сунула телефон мне в руки.
— Знаешь, — протянула, поглядывая на циферблат наручных часов, — я тут вспомнила: мне ведь на занятия надо. А потом в библиотеку…
На последнем слове я закашлялась, потому что в последний раз Поля заглядывала в хранилище печатного слова… дайте-ка вспомнить… а никогда, пожалуй!
— …Увы, — закончила она совсем печальным тоном, — не смогу сегодня поучаствовать в допросе. Жаль, очень жаль…
— Не так быстро, знахарка, — подпрыгнул с кресла Шурик. — Не хочу рушить твои надежды на спокойное чтение, но ты не только поучаствуешь в спектакле Ядвиги, но еще и исполнишь там самую ответственную роль. Ты приведешь нам жертву!
— Почему я?! — искренне возмутилась готесса.
— Потому что он от тебя такой подляны не ждет! — резонно пояснил заклинатель. — Но не волнуйся: доставишь некроманта, и я больше не стану тебя задерживать. Разойдемся мирно.
В ответ подруга выдала краткое, но емкое непечатное выражение, которое можно было расшифровать как: «Ну да прямо сейчас я взяла и ушла после того, как выполнила всю грязную работу!», затем резко крутанулась на каблуках и выскочила из комнаты. Правда, почти тут же вернулась обратно.
— А вы меня в город не забросите? — спросила, с ожиданием уставившись мне в глаза. Ну да, мы же в особняк вернулись, только чтобы себя в порядок привести. Теперь надо было возвращаться обратно: на дворе вторник, рабочий день как-никак. Прогуливать совесть не позволяет…
Я выразительно покосилась на часы, потом на Шурика.
— Конечно забросим, — кивнула без тени сомнения. — И даже сами на третью пару успеем. У меня как раз латынь, опять будем вкладыши к лекарствам читать…
— Да ты никак издеваешься, девушка! — мрачно перебил заклинатель.
Я в недоумении хлопнула ресничками:
— Почему? Светлана Юрьевна как раз находится в том почтенном возрасте, когда, кроме лекарств, ее уже ничего не интересует…
Он округлил глаза с таким видом, будто не знал, как сформулировать ответ, ну, чтобы без мата.
— Я же всю ночь терпел! — рявкнул наконец (судя по интонации, отчаянно пытаясь не добавить «как дурак»). — Сдерживался, как мог! Изображал гребаного Ланселота! Сейчас в доме никого нет, а ты предлагаешь тупо свалить на пары?! У тебя совесть есть, Гвиневера?!
Ничего себе, какое эмоциональное заявление! Я даже отступила на всякий случай, чтобы он сейчас на меня с низкого старта не бросился.
— Конечно есть! — возмутилась, чувствуя, как щеки начинают пылать. Блин, я все понимаю: воздержание никогда не было его сильной стороной, но нельзя же вот так сразу, без подготовки, еще и в присутствии Полины (которая, конечно, не сочла нужным тактично скрыться за дверью). — Именно совесть заставляет меня идти в школу!