А где четвёртый? Два Степана Марковича стояли по правую и левую руку от меня, ещё один напротив, и мой мозг, ищущий в картинке симметрию, настаивал на том, что не хватает ещё одного, который завершит фигуру креста, или квадрата — это как посмотришь.
Секунды капали одна за другой, а я всё стоял, смотря на тянущиеся ко мне руки. И ведь стоят молча, улыбаются и ничего не делают.
Видимо, четвёртый Степан Маркович как раз и работает в реале…
Выбирать наобум не хотелось, так что я принялся за глобальный анализ происходящего. Игорь Семёнович обещал что-то забацать в плане выбора расы и что-то там говорил про Наместника. Вполне может быть, что в его роли сейчас и выступают Степаны Марковичи. При этом рас великое множество, а на выбор даётся лишь три варианта. Значит помимо прочего, скорее всего, идёт многогранная оценка всех моих действий. Но даже так все трое просто не могут быть одинаковыми.
Пара минут на изучение Степанов Марковичей, и я таки нашёл между ними отличия! У одного рука была мозолистая, у второго холёная, а у третьего время от времени подрагивали пальцы. Отличия я нашёл, а вот как этим воспользоваться, я не понимал.
— Работяга, богач, безумец, — озвучил свои находки, поочерёдно оборачиваясь к каждому из них. Все трое ответили мне улыбками, оказавшимися такими же разными, как и их руки. На этом всё, но сдаваться я не спешил.
Как там звали высшую инстанцию и главную ИскИниху…
— Моя судьба в руках Создательницы!
Улыбки Наместников, стали ещё шире, у дёрганного она и вовсе обратилась в оскал, но дальше ничего не произошло. Факир был пьян, и фокус не удался. Помолчали. Попытался повторить перевести стрелки на Творца, и опять мимо. Правда, кое-какой эффект был — стало жутко холодно, вот только заслуги в этом моей не было. Видимо, мне намекали на то, что стоит поспешить с выбором.
А если так?
— Я выбираю, — развернувшись на пятках, я стал на одно колено и склонил голову перед пустотой, где, по идее, должен был стоять четвёртый, — твой путь.
Воздух зазвенел от дыхания стужи. Ледяной ветер ударил в лицо, прикрывая глаза рукой, я отвернулся и увидел работягу. Ветер срывал с него фальшивую плоть, обнажая истинный облик. Мужчина-воин, обнажённый могучий торс покрывали десятки длинных рваных шрамов. Глаза его источали ослепительное сияние. Он впечатлял, давил своей силой и превосходством.
Порыв ветра ударил с новой силой, и я, покачнувшись, чуть развернулся, теперь передо мной был холёный. Из старика он обратился в молодого парня без единой морщинки и уж тем более — шрамов. На его пальцах сверкали золотые кольца, а улыбка была доброй и обворожительной. Вот только из его пустых глазниц, подобно слезам, по щекам стекала тьма.