— Девятнадцать лет назад? — перебила ее Стэфани, очевидно, тоже удивившись не менее их.
— День отдыха?! Мы не можем себе этого позволить. Если мы остановим свое производство хоть на день, то можем потерять заработок за неделю. А потом поди наверстай упущенное. Еще мы однажды отдыхали, когда была окончена Вторая мировая война, и мы на несколько часов ходили на площадь ликовать вместе со всеми, но потом работали всю ночь.
Женщина опять быстро-быстро стала орудовать иглой и говорила в такт взмаха руки. Стэфани и на этот раз пришлось ее перебить.
— Значит, чтобы дать вам день отдыха, нужна мировая война и смерть двадцати миллионов людей, ваших собратьев. Я могу это устроить без потерь и очень просто!
— Мы таких разговоров не понимаем.
— Каких это?
— Про отдых и миллионы погибших.
— Они вам не интересны?
— Нам просто некогда ими заниматься.
— Вы просто не умеете ни работать, ни отдыхать.
Но женщина не сдавалась. Она не сбавляла темпа работы и продолжала настойчиво возражать Стэфани, взяв инициативу в свои руки.
— Отдыхать, ничего не делать — это удел богатых бездельников, а мы труженики. Нам и Богом предначертано всю жизнь трудиться не покладая рук.
— А богатые по-вашему бездельники?
— Конечно.
— Все подряд?
— Наверное.
— А как насчет умственного труда?
Стэфани уже не хотела ничего доказывать этой женщине и полемизировала только по инерции, обдумывая следующий ход или психологическую атаку на сидящих перед ней людей, чтобы научить их, как сделать больше денег из того, что у них есть и показать им новые возможности.
— Умственный труд? Вот и занимайтесь им, но не у нас. Будьте добры, возьмите от нас подарочек, коли вас уж нам Бог послал, и уходите с миром.
Причитаниям хозяйки еще долго, очевидно, не было бы конца, и Стэфани была уже намерена остановить их, но резкий звонок, раздавшийся где-то наверху, мгновенно заставил ее замолчать и уставиться на мужа.
— Что это? — спросила Стэфани у обоих сразу.
Они молчали.
Звонок трескучим, резким звоном опять напомнил о себе.
— Ну, так что это значит?
Это Том Гудинас приехал забрать у нас изделия, — вяло сказал хозяин.
Стэфани энергично подхватилась и направилась к открытой двери, что вела к выходу из подвала, а хозяевам властно приказала:
— Сидите! Я сама с ним поговорю!
Она с легкостью юной спортсменки затопала своими изящными каблуками по грязной лестнице, поднимаясь наверх из подвала. Казалось, что буран, который забросил ее в это забытое Богом помещение, так же и выбросил ее обратно, наделав здесь столько переломов в душах этих темных тружеников.