Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную (Злыгостев) - страница 37

Тем временем Чингисхан и не думал давать соседям никакой мирной передышки. В 1206 году состоялся «…карательный поход на найман…» [12, с. 147]. 1207 год «…вторично ходили… походом на Си Ся, овладели городом Орохай» [12, с. 147]. В том же году киргизы, приняв монгольских послов, добровольно перешли на сторону Чингисхана. А старший сын Великого каана Джучи в 1207 году совершил первый «самостоятельный» поход против «лесных народов». Военное предприятие, возглавляемое Джучи, можно назвать вполне удачным, были заняты огромные терри тории в районе верхнего Енисея, к северо-западу от Иртыша и Байкала. «Сокровенное сказание» дает длинный список племен, покоренных сыном Чингисхана, упоминается в этом списке и племя бажигидов (башкиров) [14, с. 190, 326]. Но в данном случае речь не идет о «покорении» — скорее всего, передовые отряды монголов повстречались с каким-то башкирским родом, откочевавшим на восток гораздо дальше, чем обычно.

О том, что в походе против «лесных народов» Субэдэй принимал участие, «Сокровенное сказание» не упоминает, но надо полагать, что без него эта кампания не обошлась хотя бы по той причине, что чуть более года назад он уже побывал на крайнем востоке Дешт-и-Кипчак и кому, как не ему, было сопровождать царевича. Тем более что в «Юань Ши», во 2-й биографии (цзюань 122) [12, с. 242], отмечены его заслуги в покорении земель к северу от «главного юрта» — «родовых земель Чингисхана» [12, с. 290]. Кроме всего, а это не подлежит сомнению, Субэдэй активно «разбирался» с лесными племенами не только к западу и северо-западу от оз. Байкал, но и к востоку и северо-востоку от него, в землях, именуемых у «мусульманских авторов вроде „стран Мрака“» [12, с. 290]. А кому, как не урянхаю, для которого тайга была родным домом, надлежало отвечать за покорение «лесных народов»?

В результате всех этих «мероприятий» у Чингисхана появились новые даньщики и еще один источник людских резервов для будущей войны, например, с Империей Цзинь, план которой он вынашивал, «…однако не осмелился двинуться необдуманно» [12, с. 147].

В 1208 году Гохтоа-беки и Кучулук вновь кочевали вместе. Знамена этих вождей развевались над Тарбагатайским хребтом, напоминая Владыке монголов, что меркито-найманы еще не сломлены, и хотя им было не привыкать бегать от грозных полководцев Чингиса, они опять размахивали мечами. Но в этот раз все было гораздо серьезнее. Чингисхан в 1208 году двинул против них, видимо, сразу два войска «…под началом своих лучших воевод Джэбэ и Субедея» [7, с. 169]. Им были поставлены две задачи: Джебе — уничтожить Кучулука, Субэдэю — покончить с Тохтоа-беки. Кучулук и Тохтоа-беки разделились, «… царевич Кучлук со своими соплеменниками ушел в Семиречье, был там ласково принят гурханом Чжулуху» [2, с. 187] и таким образом ускользнул на время от Джэбэ. А вот Тохтоа-беки с сыновьями и всем войском кинулись удирать от Субэдэя на север, рассчитывая, что и на этот раз все обойдется. Не обошлось. Вождь ойратов Хотуга-беки и его люди послужили проводниками монголам. «В 1208 голу… Субэтэй настиг и вынудил к битве найманов и меркитов в долине Иртыша у впадения в него Бухтармы. Вождь меркитов Токта пал в бою, его дети бежали к кыпчакам (в северный Казахстан)…» [2, с. 187]. «Не имея времени и возможности унести его тело с поля боя, сыновья „из уважения“ отрезали ему голову, чтобы забрать с собой и воздать последние почести» [3, с. 128]. Итак, главная задача — покончить с Тохтоа-беки — была выполнена, его сыновья Куду, Гал и Чилаун, как и Кучулук, на какое-то время исчезли, но наверняка знали, что покоя им не будет. А нужен ли был им покой?