Некоторое время они ехали, слыша лишь гул маленького двигателя и стук колес, нарушавших тишину ночи. Впереди них тонкая серебристая линия рельс тянулась к горизонту, обрываясь лишь в одном месте, отмеченном указателем, где железнодорожное полотно поворачивало направо к черной массе гор Спектра. Слева не было ничего, кроме бесконечной пустыни, первые отблески зари начали окрашивать верхушки кактусов в голубой цвет. Дрезина пела свою песню, катясь по рельсам. На ней не было ручек управления, кроме тормоза и газа, на который девушка жала до отказа. Спидометр показывал 30 миль. Пробегали минуты и мили. Бонд, с усилием превозмогая боль, часто оборачивался и рассматривал отдаляющееся и разгорающееся позади них пламя.
Они ехали так уже около часа, когда тонкий гудящий звук заставил Бонда прислушаться. Звук на рельсах или в воздухе? Он снова взглянул через плечо. Было ли слабое мерцание между ними и красным заревом горящего призрачного города? В голове у Бонда звенело.
— Вы что-нибудь видите позади?
Она повернула голову. Затем, ничего не отвечая, выключила двигатель, так что они некоторое время ехали бесшумно. Оба прислушались. Да, звук шел по рельсам. Мягкая дрожь, не более чем отдаленный вздох.
— Это Какканбал, — решительно сказала Тиффани.
Она быстро повернула ручку газа, и дрезина снова ускорила ход.
— Сколько он может давать? — спросил Бонд.
— Может быть, шестьдесят.
— А сколько до Риолита?
— Около тридцати.
Некоторое время Бонд молча размышлял.
— Он должен быть недалеко. Точно трудно сказать, какое расстояние отделяет нас от него. Вы можете выжать что-нибудь еще из этой машины?
— Нет, — мрачно ответила она, — даже если бы мое имя было Кейси Джонс вместо Кейс.
— Все будет хорошо, — сказал Бонд. — Продолжим езду. Может быть, Какканбал взлетит на воздух или что-нибудь еще в этом роде?
— О, конечно, — сказала она, — или пружина, может быть, расслабится, или он оставил ключ от двигателя дома, в кармане пижамы.
В течение пятнадцати минут они ехали молча, и теперь Бонд мог отчетливо видеть свет большого прожектора паровоза, прорезавшего ночь не более чем в пяти милях от них, и столб огненных искр из большой трубы. Рельсы под их дрезиной сильно дрожали, а то, что было отдаленным вздохом, перешло в низкий, угрожающий звук.
— Может быть, у него не хватит топлива? — подумал Бонд и тут же, как бы мимоходом, спросил у девушки:
— Я надеюсь, что у нас достаточно горючего.
— Ода! — ответила Тиффани. — Я заправила целый бак. Здесь нет индикатора, но эти машины могут ехать вечно на одном баллоне с горючим.