Обежать дом заняло едва ли три минуты, и получилось так, что я нарисовался на сцене почти в то же время, когда немцы пошли «в последний и решительный». Причем крайне неудачно для себя – Шура свалил одного из них буквально первым же выстрелом и, развив бешеную скорострельность, прижал остальных. Так что мне оставалось только добрать.
Сдвоенный выстрел – и прижавшийся к поленнице полицейский унтер выронил свой ППК.
Дах! – И пуля входит чуть ниже челюсти другого, разорвав шею и опрокинув немца на землю.
Дах! Дах! Дах! Дах! Еще один фриц сидел за заборчиком, так что мне виден был только краешек его плеча, а потому пришлось для надежности издырявить тонкие доски несколько раз.
Последний то ли был сильно опытным, то ли от природы хорошей реакцией был наделен и успел, пока я менял стволы, метнуться к распахнутой двери сарая. Лезть в темноту, рискуя нарваться на пулю, я не стал. «Гнилой фашистской нечисти загоним пулю в лоб» – здесь не получилось, но можно ведь и далее по тексту: – «Отребью человечества сколотим крепкий гроб!» – план сложился сам собой. Выписывая кренделя, торопливо добежал до сарая.
– Эй, ты слышал, как плохо было ведьмам? – Про ведьм я вспомнил совершенно случайно, можно сказать, само на язык подвернулось, но мой оппонент все равно не отозвался, наверное, не хотел свою позицию выдавать. – А было им не только плохо, но и жарко!
Выждав пару секунд и так и не получив ответа, я засунул пистолет под поддерживающую левую руку повязку и достал из кармана зажигалку. Одну из немногих вещей из моего времени, которой я продолжал регулярно пользоваться. Ну, кроме рации, фонарика и шариковой ручки. При всем многообразии скопившихся у нас трофейных зажигалок эта зипповская «бензинка» по-прежнему выделялась надежностью, за что, собственно, я и возил ее с собой «в поля». Сложить крошечный костерок из веточек, соломинок и кусочков дранки – дело минутное.
Клацнула крышка, и спустя мгновение огонек заплясал на растопке.
«Если я правильно рассчитал – фрицу станет невесело уже через пару минут! Как раз хватит времени обойти сарай вокруг».
Мое предположение оказалось верным – уже на счете «сорок пять» дым над крышей стал достаточно плотным, а когда я дошел до «шестидесяти двух», внутри послышался надсадный кашель.
«Вот и славно – трам-пам-пам!» Стрелял я быстро, так что, когда затвор вальтера встал на задержку, на внутренних часах было «семьдесят один».
На проверку качества «работы» времени ушло всего ничего – пришлось только перед тем, как заглянуть внутрь, затоптать костерок и сбить фуражкой пламя с едва занявшихся досок. Головной убор, конечно, после этого весь форс потерял, но и пожар нам тут сейчас не нужен. Немцу, насколько я мог судить по результатам беглого осмотра, досталось не хило – под ним на земляном полу натекла уже солидная лужа крови. Добавлять нужды не было. Теперь можно и общую обстановку прояснить, тем более что стрельба в округе явно пошла на спад.