— Зачем нам слушать сведения других людей, мы и сами имеем глаза, чтобы видеть, уши, чтобы слышать, пальцы, чтобы трогать, и сердце, чтобы чувствовать.
Кракюс не нашелся что ответить. Он не предполагал, что его прервут во время так хорошо продуманного вступления. Он обвел аудиторию взглядом. Все глаза были прикованы к нему.
— Ну… Скажем… Вы не можете быть везде и сразу. Когда вы в деревне, вы не можете знать, что происходит на реке или в лесу. Я собираю все сведения, чтобы ознакомить вас с ними.
Тут встала женщина:
— Но мы и не собираемся всюду совать свой нос… Зачем мне знать, что происходит в лесу, если я в деревне?
Кракюс старался быстро подыскать ответ… но ничего в голову не приходило.
— Ну, это все-таки интересно, разве нет?
Ответом ему была тишина. Он решил быстрее продолжать дальше.
— Итак, каждый вечер мы будем вам докладывать, что произошло за день, и…
— Но если вы будете рассказывать, что произошло днем, зачем нам это, если уже наступил вечер?
Кракюс почувствовал, как багровеет лицо. Он посмотрел в сторону того человека, который это сказал. На вид тот был совсем не агрессивным. Они были невыносимы, но делали это непреднамеренно.
Кракюс понимал, что дальше так продолжать нельзя. Они сейчас сорвут все мероприятие, и он ничего не добьется.
Внезапно ему захотелось засучить рукава и кому-нибудь двинуть, неважно кому. Ему прямо не терпелось это сделать. Сандро не прав. Напрасный труд делать этих идиотов несчастными. Нужно их уничтожить — и точка, вот и все.
Он постарался успокоиться. Все это за один миг промелькнуло в его сознании, пока он придумывал, как ему выкрутиться.
Вдруг у него мелькнула мысль. Ну да, конечно. Сначала их надо усыпить. А там уж делай с ними, что хочешь…
Он обернулся. Появились Марко с Альфонсо, неся на руках большой прозрачный сосуд, наполненный светло-голубой жидкостью. Осторожно поставили его перед костром, чтобы содержимое было хорошо освещено, чтобы его видели все. Это был пластиковый контейнер, верхнюю часть которого срезали так, что теперь он напоминал аквариум.
Кракюс услышал за несколько метров у себя за спиной голос, тихо бормотавший себе под нос обрывки непонятных фраз:
— … никогда не получилось бы создать это… Господи… никогда… Господи… я единственный… не существует… способом…
Годи вышел из сумрака и подошел ближе, в руке он держал какой-то сероватый предмет. Он наклонился над жидкостью и положил предмет на поверхность, отпустил, и тот медленно погрузился на дно, точно якорь, который бросают в море, чтобы он достиг песчаного дна. Годи искоса посмотрел на него. Кракюс бросил взгляд на аудиторию. Все были поглощены действиями Годи.