— Так, ничего особенного.
Учительница сидела за своим столом как на уроке: спина прямая, тонкие руки на столе. Нетрудно понять что человек это очень дисциплинированный и аккуратный.
— Живет он с двадцатилетним братом. Родители несколько месяцев назад уехали на Север. Теперь старший брат воспитанием Сережиным занимается. Наставник не из лучших.
— А какой Сережа по характеру?
— Мальчишка как мальчишка. Впечатлительный, обидчивый. Его одноклассники дразнят немного за то, что он рыжий.
«Рыжих всегда дразнят, — подумал Субботин, — с детства людей почему-то раздражает, когда внешне или внутренне кто-то не похож на них. Так что рыжим живется нелегко».
— Вы не видели, он когда-нибудь менялся с ребятами значками армейскими, гильзами?
Субботин исходил из того, что у мальчишек страсть к обменам. Сережа же, если он был знаком с солдатом, должен обладать огромным богатством в виде эмблем, петлиц и прочих безделушек. Солидный обменный фонд.
— Да, я видела однажды, как он у Брагина марки на значок военный выменивал. На нем звездочка изображена.
Уже лучше. Субботин встал, прошелся по комнате. Что теперь делать? Он попытался прикинуть, с какой стороны взяться за мальчика, и тут увидел то, что искал. Он подошел к дальней парте, нагнулся и поднял бумажку.
Учительница, увидев это, покраснела и виновато пояснила:
— Мы после уроков убираем. Сейчас набросали мусор.
Субботин разгладил фантик. От московских трюфелей. В городе, как он знал, московских конфет не бывает. Значит, из военторга.
— За этой партой кто сидит? — спросил он.
— Витя Хапин.
— Вы не могли бы его найти?
Учительница открыла дверь в коридор, и в класс ворвался гул школьной перемены, напоминающий раскаты шторма. Вскоре Нина привела толстого, чисто одетого, в накрахмаленной белой рубашке мальчишку. Надежда чьей-то семьи, предмет неустанной заботы. Глаза у Вити были хитроватые.
— Это от твоих конфет фантик? — спросил Субботин.
— Да, — с достоинством изрек мальчишка.
— А кто тебе их дал?
— Серега Иванихин.
Субботин отпустил Витю. Дверь за ним захлопнулась, но через секунду приоткрылась, и малюсенькая девчушка пролепетала:
— Можно, Нина Георгиевна?
Субботин понял, что перемена кончается.
— Подождите, не заходите пока, — сказала учительница.
У дверей шум нарастал. Прозвенел звонок.
— Нина Георгиевна, сколько у вас еще уроков? — спросил Субботин. Сережу нужно допрашивать в присутствии педагога.
— Один.
— Вот что. У нас есть предположение, что Сережа участвовал в краже и, скорее всего, без его брата тут не обошлось.
Учительница с ужасом посмотрела на него.