Точно рассчитав место предполагаемой диверсии, комендант приказал прорыть незаметно встречную траншею, что быстро и сделали. В то время когда осажденные вынимали из подкопа бочки с так нужным им порохом, изготовившиеся к атаке шведские полки ожидали взрыва — сигнала к началу штурма…
Осада продолжалась своим чередом — день за днем, неделя за неделей. Король торопился взять Полтаву. Шведы упорно подводили под городские укрепления мины, то и дело шли на штурм вала, ворот и бастионов. Не раз уже отважные скандинавы взбирались к крепостному палисаду. Вновь и вновь королевские трубачи, задрав голову к небу, играли сигнал общей атаки. В королевской армии все — от солдата до генерала — понимали, как важно им взять город, в котором было так много всего, в чем они нуждались. И всякий раз их встречали ядрами, картечью, пулями и штыками.
На самых опасных участках, откуда ни возьмись, появлялся комендант Алексей Келин, уже давно примелькавшийся в глазах неприятеля. Со шпагой в руках, он увлекал за собой в контратаки пехотинцев, полтавских казаков, горожан-ополченцев. В каждом таком случае штурмовавшие сбрасывались в ров.
Не помог неприятелю и удачный поджог королевскими артиллеристами деревянного палисада. Горожане потушили начавшийся было пожар. Вылазки же осажденных продолжались. Днем, ночью, с рассветом, в вечерних сумерках…
В шведской армии началось роптание: «Русские дерутся как черти. Они как заговоренные. И в крепости их видимо-невидимо…»
Осаждавшие просто не знали, что за первые два месяца гарнизон уменьшился более чем вдвое. Много имелось раненых и больных. Подходили к концу запасы продовольствия. Все меньше оставалось пороха и свинца. Осажденных все чаще стали выручать верный штык, казацкая сабля, да дерзость в бою. И неистощимая командирская мудрость гарнизонного коменданта полковника Алексея Степановича Келина, его офицеров.
В те трудные для Полтавы дни государь прибыл к действующим войскам. 4 июня Петр I привел русскую армию к осажденной крепости, встав лагерем у Крутого Берега. Однако переправиться на виду у шведов через разлившуюся от обильных дождей Ворсклу не смогли.
Царь решил ободрить осажденных, терпевших всяческие лишения, написав им письмо:
«К коменданту и всем осадным.
Похваляя их службу и извествуя о благополучном своем прибытии к армии и что, с помощью божиею, он, великий государь, немедленно приложит старание освобождения города Полтавы, чтоб в том упование имели на бога; притом напоминал, чтоб осадные о своих недостатках и в которых местах какие опасности письменно прислали».