Тем разительнее был контраст между этими проказливыми, но, в сущности, безобидными существами и их дикими сородичами — бесями. Во-первых, беси были гораздо крупнее: примерно с кошку, не считая крыльев. Во-вторых, они были исключительно плотоядны. В-третьих, перед их непомерной агрессивностью пасовали даже крупные хищники. Но главной отличительной чертой бесей была страсть ко всему блестящему. Насколько бы не превосходил беся противник, стоило только сверкнуть пряжке или цепочке, и крылатый хищник терял голову. Ходила даже байка, будто бы беси, во время королевской охоты, уволокли какого-то особенно пышно наряженного придворного.
Нам судьбу этого безвестного придворного повторять совершенно не хотелось, так что шли молча, след в след, не торопясь. Проход постепенно сужался, пока не вывел нас в довольно большую пещеру. Горилика толкнула меня в бок кулаком и указала пальцем вверх. Я поднял голову и едва не вскрикнул: прямо над нами, зацепившись лапами за выступы свода, висели беси. Их было здесь что-то около пятидесяти особей. В данный момент они спали, лишь изредка потряхивая во сне кожаными крыльями. Идущий впереди рори остановился в нерешительности: перед нами было два внешне совершенно одинаковых тоннеля. Лично я был готов идти куда угодно, лишь бы поскорее унести отсюда ноги, но Ро явно что-то смущало. Немного подумав, он кивнул каким-то своим мыслям и повернул к правому тоннелю. Он выглядел значительно более запущенным, был на треть завален камнями, и это внушало некоторые надежды.
Я шел следом за Гориликой, внимательно следя, чтобы она не глазела по сторонам и не спотыкалась, но сам то и дело поглядывал вверх. Беси спали, видимо, довольно крепко, хотя время от времени кто-нибудь из низ встряхивал во сне крыльями. Один раз я увидел, что один из них оторвал от выступа лапу и сладко почесал за ухом. У меня замерло сердце, но он, так и не открыв глаз, снова уснул.
Наконец мы добрались до выхода и остановились, прикидывая, как лучше перебраться через завал. Ро жестами показал, что справа идти опасно: там камни стояли непрочно, и от малейшего неосторожного движения могли с шумом осыпаться вниз. Слева камней было больше, но они были значительно крупнее и лежали плотно, образуя высокие террасы разной ширины. Адепт полез первым, следом за ним — Горилика. Мы с Аламарином помогли маленькой акши взобраться на высокий уступ, затем я подсадил наверх историка, а сам замешкался, поэтому не сразу заметил, что наверху, среди камней, что-то шевелится. Когда же я поднял глаза, и увидел, что по осыпи ползет бесь, было слишком поздно: он уже нос к носу столкнулся с принцессой. Несколько секунд они изумленно смотрели друг на друга, но Горилика пришла в себя быстрее. Бесь еще только начал открывать пасть, чтобы поднять крик, когда девушка молниеносным движением выбросила вперед руку, схватила его за оттопыренное ухо и приложила виском о торчавший слева камень. Раздался хруст, головенка беся лопнула, будто помидор, и Горилика брезгливо затрясла испачканной рукой. Лицо ее исказилось от отвращения, глаза были зажмурены, по щекам текли слезы, но она не издала ни единого звука. Я уже собрался облегченно вздохнуть, когда услышал за спиной шипение и обернулся.