Парень кивнул. Если у него хватит ума сделать, как я сказал, то до утра может и дожить. Я вернулся к столбу. Отставник был в шоке. Он смотрел на труп сотника неверящими глазами.
— Ты его убил. — Голос Миртава звучал глухо.
— Думаю, да. — Не стал спорить я.
Сейчас меня больше всего интересовало содержимое карманов сотника. Из кошеля я вытряхнул россыпь медных монет (мальчишке будет, чем поживиться), с десяток серебряных и даже пару золотых. Высыпав все это богатство прямо на землю, я ощупал швы кошелька, а затем и тесемку, его стягивающую. К огромному моему разочарованию, ничего ценного в кошеле не было. Что и неудивительно: срезать кошель ничего не стоит. Если и было у сотника что-то по-настоящему ценное, то он надежно это припрятал. Может, в одежде, может — в сапогах. В любом случае, у меня не было времени проводить тщательный обыск. Я оглядел потрясенного отставника и от души отвесил ему оплеуху. Отчасти я просто выплескивал накопившееся напряжение, отчасти — хотел привести его в чувство, но про себя отметил, что слишком часто стал применять этот метод. Тем не менее, мне стало легче, а мутный взгляд Миртава был теперь направлен на меня.
— Что ты будешь делать?
Миртав потер шею и потерянно оглядел двор таверны.
— А что делать? — Он ткнул безжизненное тело носком ботинка. — Сниму с него сапоги и в бега. А ты?
— А у меня сапоги уже есть. — Я осклабился. — И конь тоже вроде есть.
— Дурак ты, Егнур. Нас по всему Теморану искать будут. И найдут.
— Не в Теморане край света. Рвану в степь, а там Единый не властен.
— Ну-ну, — недоверчиво покачал головой Миртав. — Ты сначала до границы доберись. Ты хоть знаешь, в какую сторону ехать?
— Смутно. Так или иначе, — я прищурился, — я лучше попытаю счастья в одиночку, чем потащу за собой жреческого шпиона.
Отставник покачнулся, будто я отвесил ему еще одну оплеуху. Он полагал, что хорошо играл свою роль, но я с первого дня в столице ожидал, что ко мне приставят соглядатая. И теперь Миртав оказался в весьма щекотливой ситуации. Безнаказанно убивать рыцарей Золотой Сотни могли только жрецы самого высокого ранга. Осведомителю, за два месяца так и не сумевшего раскусить "цель", этого не простят. Кто держал в руке злополучное шило, у отставника даже и не спросят, тем более, что драку изначально затеял именно он. Усмехнувшись, я развернулся к горе-шпику спиной и отправился знакомиться со своим конем. До самых ворот я ожидал услышать за спиной шорох, но вместо этого до моего слуха донеслось характерное позвякивание: похоже, конюху мало что достанется. Я покачал головой, дивясь человеческой глупости. У отставника было только два выхода: попытаться выкупить жизнь, представив жрецам мою голову, или напоследок напиться в хлам и повеситься. Второе было вернее. С золотом сотника или без оного, Миртаву не светило дожить до следующего заката.